Заведение
Шрифт:
— По приметам, милая, по приметам, — шамкает старуха. — Стоило разок взглянуть… Когда я была ещё молодая, замуж только выдали, в деревне у нас целый конец вымер от этой хвори.
— А болезнь эта заразная? — осторожно спрашивает Ранивала.
— Мама! — дико вскрикивает Рамеш и, словно подброшенный пружиной, садится на постели.
— Рамеш! — негромко зовёт Бэла.
Мальчик оглядывается на неё и стыдливо прикрывает одеялом свое голое тельце. На его бескровных губах мелькает застенчивая улыбка.
— Беги немедленно к Кундану, Рани, — поворачивается Бэла. — Попросишь у него корень, о котором говорила бабушка.
Жестом остановив её, старуха молча достаёт
— Запомни, милая, сперва все измельчить надо, потом перемешаешь и разделишь на две порции. Одну сразу же дашь больному, а другую — чуть попозже… И ни капли воды.
— А найдётся этот корень у торговца бетелем? — снова спрашивает Ранивала.
— Мама, я есть хочу, — подает голос Рамеш.
Бэла и мать Рамеша в изумлении смотрят на старую женщину.
— Есть захотел? — ласково переспрашивает старуха и поворачивается к снохе: — Отваривай рис. Хоть горсточку. Да скажи своему… за знахарями он резво бегает… Скажи, пусть сбегает за лимоном. Тонкокожий нужен и чтоб совсем зелёный!
Долго ещё сидела Бэла у постельки малыша, а Рамеш уписывал за обе щеки варёный рис с кислым лимоном и пресной лепёшкой… Своим угощением, видно, умилостивила Ямараджу [59] старуха. А может, совсем не в угощении дело?..
59
Ямараджа — в индийской мифологии бог смерти.
XVIII
Сифтон–холл ломился от публики.
Сукхмай Гхош даже не удосужился узнать, сколько мест в зале, прежде чем разослать пригласительные билеты. Единственное, что он предпринял, — зарезервировал все места на балконе и на дверях, что вели туда, вывесил таблички, которые на английском и двух индийских языках — хинди и бенгали — извещали почтенную публику, что места здесь «For ladies only» [60] … Но и это не помогло!
У бедняги Сукхмая голова кругом! Он должен был и встречать именитых гостей, прибывающих на концерт, и улаживать возникающие недоразумения, и за приготовлениями на сцене следить! Двое чапраси и садовник взбунтовались: если их родных и знакомых не пропустят в зал, все трое объявляют забастовку. А каждый из них привел с собою человек пятнадцать — двадцать мужчин и женщин, стариков и детей!
60
Только для дам (англ.).
— Вы что, взбесились?! Выше генерал–губернатора себя считаете?! — потный и злой, кричит Сукхмай. — Из-за вас первые ряды прикажете очищать?! Ну, погодите у меня! Самой мэм–сахиб пожалуюсь!
Сукхмай, наверно, кричал бы и дальше, но тут его жестом подзывает госпожа Ананд.
— Что происходит, Гхош? — недовольно спрашивает она. — Почему задержка?
— Костюмеры… задерживают, — лепечет Сукхмай, заикаясь. — Осветители тоже… подводят. Фокус не получается!
Сидевший рядом с госпожой Ананд Баге хмыкает и, подавшись к ней, прищелкивает пальцами:
— Фокус или фокусы?
Госпожа Ананд косится на него: что ещё, мол, за глупости, Ди–сахиб смотрит!
Сквозь толпу, кишащую в коридоре и проходах, к ней с трудом протискивается Кунти Дэви. Как всегда, с жалобой.
— Наших девушек на балконе местные парни обижают, — еле переводя дух, сообщает она. — Озорники, каких свет не видел!
Госпожа Ананд
— Всех наших девушек веди сюда.
Баге бросается выполнять поручение, и в этот миг в зале гаснет свет.
Бесшумно раздвигается занавес, и взору зрителей открывается черный провал сцены. Лишь одинокая звезда ярко блестит на черном небосводе.
Но вот брезжит рассвет, небо голубеет, и со сцены несётся задорное кукареку–у-у!
Сцена оглашается радостным ку–ку: поет кокиль. На голубом небе тает и гаснет одинокая звезда. В зыбких предрассветных сумерках, еле различимая посреди сцены, спит молодая женщина. Словно объятая негой сладкого утреннего сна, она медленно поворачивается на бок. Г де-то вверху загораются софиты, и, пробежав по сцене, игривый жёлтый луч задерживается на высокой груди спящей… Вопит, неистовствует зал — со всех сторон несётся надсадное ку–ку! Дрогнув, луч с явной неохотой перемещается на косы спящей.
На балконе начинается потасовка:
— Бей его! Бей!!!
— Держи его!!!
— Включите свет! Эй, эй, кто это? Ой, мамочка!
— Да отвяжись ты!!!
Рядом с жёлтым лучом света перед погруженным во мрак залом на сцену протягиваются красный, зелёный, голубой и начинают затейливый хоровод. Пятна света то скользят порознь вдоль рампы, то сливаются в замысловатые фигуры…
Перекрывая шум, с балкона несётся хриплый вопль Кунти:
— Мэм–са–а-а–хиб!
Да воздаст всевышний Братцу Лалу. Не будь его, худо пришлось бы Реве Варме и ученой даме Раме Нигам — хуже, пожалуй, чем Вибхавти и Гаури. Он спас их от рук негодяев, а заодно с ними — и Патнешвари с Сипрой. При одном лишь его появлении подонки оставили девушек и бросились наутёк…
Только под утро Абдул постучал в ворота общежития. Шофер госпожи Ананд прибыл по её личному указанию. Из машины, опираясь на плечо Кунти, с трудом выбирается Вибхавти. Привалясь спиной к дверце машины, громко всхлипывает Гаури.
— Смотри не делай глупостей! — не выходя из кабины, вполголоса убеждает её Баге. — И помалкивай! Помалкивай, говорю…
Разбудив Бэлу, Кунти сообщает ей, что Вибхавти и Гаури в темноте поскользнулись и упали с лестницы. Ссадины и царапины им смазала йодом сама мэм–сахиб. Анджу и Манджу сказали, что задержатся…
Бэла делает вид, будто внимательно слушает её, а у самой перед глазами стоит воскресший из мёртвых Рамеш — единственный, кто остался в живых! Неужели кардамон да какой-то корешок обладают такими целебными свойствами? Неужто старое народное средство эффективнее современных антибиотиков?
— Сестрица, — негромко окликает её Рамратия. — Мэм-сахиб приехала!
С чего бы это принесло её в пятом часу утра?
— Извини меня, Бэла, что тревожу тебя в такую рань. Дело в том, что сегодня к нам приезжает чиновник из ЮНИСЕФ [61] . Американец. А я, как назло, именно сегодня должна ехать в Раджгир [62] . Конечно, это неспроста. Как прикажете понимать столь неожиданный визит? Ничего не сообщали — и вдруг телеграмма. У меня нет времени целыми днями разъезжать с ним по разным центрам. И я не могу отложить свою поездку в Раджгир.
61
ЮНИСЕФ — Детский фонд ООН.
62
Раджгир — город в штате Бихар, где находятся исторические памятники древней Индии.