Завещание Шерлока Холмса
Шрифт:
– Вы объясните мне, в конце концов? – крикнул Лестрейд, топнув ногой.
– Я хотел предотвратить судебную ошибку, но, боюсь, опоздал. Необходимо собрать максимум улик и информации о человеке, который жил здесь.
– Нам не нужно было ждать вашего приезда, Холмс, чтобы сделать это, – обиженно заявил Лестрейд. – Владелец этой квартиры – представитель международной торговли. Педро Кальмино. Он настоящий джентльмен, очень скромный и учтивый. Он останавливался в этой квартире, только когда бывал в Лондоне по делам. Остальное время он путешествует по миру.
– Вы допросили его?
– Нет, но нам о нем рассказали консьержка
– Сколько времени Педро Кальмино уже живет здесь?
– Около трех лет. Но к чему все эти вопросы?
– Педро Кальмино – убийца этих несчастных. Больше вы о нем никогда не услышите.
На этот раз Лестрейд действительно вышел из себя.
– Это полнейшая чепуха! Виновность Ричарда Аббенсона не вызывает никаких сомнений. Он задержан и будет наказан. Более того, я не обязан слушаться ни ваших приказов, ни советов, мистер Холмс. Я требую, чтобы вы немедленно покинули это место!
– Это как раз то, что я собирался сделать, старина Лестрейд.
– Избавьте меня от фамильярности. Напоминаю вам, что вы говорите с агентом при исполнении официальной миссии.
– Несчастный агент, какой безнадежный дурак… – пробормотал Холмс, уходя.
– Что вы сказали?
– Я говорю – несчастные люди. Какая безнадежная судьба!
– Ах да, конечно, в этом я с вами согласен.
На улице валил снег. Согласно обычаю снег является символом девственной чистоты. Но снег, который в тот день падал на Лондон, был серым от соседства с угольными заводами Ист-Энда. Казалось, он нес в себе ядовитые зародыши самых худших несчастий.
Наконец нам удалось поймать экипаж, и Холмс приказал кучеру ехать в морг.
Морг оказался длинным коридором с потолком и стенами, грубо беленными известью. С обеих сторон этого коридора вдоль стен находилась платформа, на которой с равными интервалами стояли столы из необработанного дерева. На них лежали тела. Некоторые были накрыты, другие лежали обнаженные.
В этой своего рода преисподней царил ледяной холод.
Холмс попросил взглянуть на тела молодой жен-шины и детей. Синий от холода служащий указал на столы, где покоились тела, приведенные в порядок, насколько это было возможно. Холмс так низко наклонился к их лицам, что у меня появилось тайное опасение, не собирается ли он запечатлеть поцелуй на их фиолетовых губах.
Сидя в экипаже, который вез нас домой, я разрывался между желанием задать вопросы моему другу и необходимостью уважать его покой. К моему величайшему удивлению, он сам нарушил молчание.
– Я неплохо знаком с эффектами кокаина, не правда ли, доктор Ватсон?
– И вы прекрасно знаете мое отношение к этому вопросу.
Холмс продолжал, будто в монологе:
– Вскрытие тел детей обнаружило большую дозу кокаина, в чем я только что сам убедился. В статье говорится, что монстру ничто не мешало убить их. Детям скорее всего дали наркотик до убийства. Однако сосед по лестничной площадке утверждает, что слышал крики детей и звуки борьбы около половины двенадцатого ночи.
– Но и другие соседи подтвердили, что слышали шум борьбы и крики в то же самое время.
– Они слышали крики мучителя, терзавшего свои жертвы. Но ни один из них не сказал, что слышал голоса женщины или детей.
– И правда. Почему же?
– Потому что это было невозможно. Мать и четверо детей спали или бредили под воздействием кокаина в момент убийства!
– А
– Скорее всего он тоже находился под действием наркотиков. Возможно, он даже присутствовал при этой резне, не в силах пошевелить и пальцем, обездвиженный наркотиками.
– Что доказывает, что отец не убивал. Но почему мучитель перерезал всю семью, пощадив главу семейства?
Тут я впервые за всю нашу беседу увидел замешательство на лице Холмса.
Новое дело. Новая драма. И новый шквал вопросов без ответа. Является ли Педро Кальмино убийцей этой семьи? Может, это псевдоним Дьюэна? Это невозможно: консьержка сказала, что Кальмино живет в этой квартире уже три года. А Дьюэн отсидел почти два года в тюрьме. Может быть, это сообщник Дьюэна? Зачем нарисован кровью жертв этот перевернутый крест? Действительно ли эти преступления не связаны одно с другим, как считает Лестрейд? Или же, напротив, мы, беспомощные, имеем дело с исполнением какого-то дьявольского ритуала?
Не стану рассказывать здесь о тех кошмарах, которые снились мне той ночью…
20
Холмс встал из-за стола и уселся в кресло напротив меня. Его лицо было натянуто, будто искажено болью. Я чувствовал, что ему нужно поговорить. Он часто вел себя подобным образом, когда заходил в тупик. Он считал, что мои вопросы подстегивают работу его мозга.
– Прошел месяц, как я беспрерывно слежу за Самюэлем Боктоном, – начал он. – Он посещает модные литературные салоны и наслаждается своим недавним успехом. Этот тип – бессовестный карьерист, но, не считая этого, я не обнаружил ничего подозрительного в его распорядке дня. Что касается трио Гудини (которое состоит из того, кто называет себя Гарри Гудини, его жены Бесс и их подруги, спиритки Анны Эвы Фэй), то эти трое просто неутомимы. Они уже объехали весь Лондон, посетили места как самые престижные, так и самые отвратительные. Гудини воспылал страстью к Кровавой башне. [3] Но что самое главное, они посетили тюрьму Миллбэнк.
3
Кровавая башня – по преданию, в ней умертвили наследных принцев, детей Эдуарда IV
– Миллбэнк? Вам удалось узнать, зачем они туда ездили?
– Да, я разговаривал со старым сторожем, который помог мне раскопать труп Фостера. Он рассказал, что Гудини просил разрешения осмотреть камеру Марка Дьюэна. Он сделал несколько набросков и казался вполне довольным. Анна Эва Фэй проделала странный опыт. По словам сторожа, она задавала вопросы стенам.
– Говорят, у стен есть уши, но я никогда не слышал, чтобы у них был рот, чтобы выдавать свои секреты.
Холмс проигнорировал мою попытку пошутить.
– Анна Эва Фэй объявила, что она ощущает негативные волны.
– Кто угодно ощутит их, зная, что там произошло.
– Конечно, но продолжение намного более странное. Она впала в транс, и у нее было видение. Проснувшись, она сказала, что заключенный никогда не сбегал из этой камеры и что он до сих пор бродит по тюрьме.
– Чепуха! Тюрьму вверх дном перевернули, когда искали его. Дьюэн без всяких помех вышел из тюрьмы в одежде Фостера.
Холмс сделал жест рукой, будто ловил мошку.