Завещание сталкера - Багряные сны
Шрифт:
Серый, наконец-то, смог обернуться и посмотреть на результаты работы напарника. А тот потрудился на славу — Серый насчитал семь животных. Надо же, когда ж он успевал автомат перезаряжать.
Поинтересоваться этим Серый не успел, так же, как и рассмотреть напавших на них животных — Семен выкрикнул: «Пошли» — и побежал дальше. Они бежали еще с полкилометра, потом вышли на открытое пространство, и, внимательно оглядывая окрестности, устремились к холму. Местность Серому была совершенно незнакома — так далеко в зону он еще не заходил. Но Семен ориентировался здесь, как у себя
— Что это были за зверюги? — Спросил он Семена.
— Те, что на нас напали? Псевдособаки, не встречал еще?
— Я в зоне второй день. От бара дальше, чем на пол километра не отходил.
— А стреляешь неплохо, — задумчиво произнес Семен, глядя в импровизированное окно — на самом деле дыра в стене была пробита взрывом. — Хвосты у них бывают полезными, если хвост без повреждений, его можно умникам продать, они из них какую-то херню делают, вроде как раны она хорошо заживляет.
— А у этих были плохие хвосты?
— Эти все в радиационных язвах были, видать не здешние. Наверное, с выбросом из зоны пришли, откуда-то из зараженного района. Скорее всего, со свалки.
— Слушай, а какие здесь еще монстры водятся?
— Собаки водятся, — сплевывая, ответил Семен, — но здесь они тупые и незлобные. Вот там, — он кивнул в сторону центра зоны, — они уже и организованней и хитрее. Потом еще кабаны, но с кабанами та же история. Это они там плодятся, как мухи, а сюда редко доходят. Да и те, не опасны. Здесь им жратвы хватает — трупов навалом, так что здесь они на людей не нападают. Псевдособаки вот рыщут. Правда, к лагерю тоже редко подходят. Они не очень быстрые — человеку не соперник. Только если большой стаей нападут. Но ближе к центру, говорят, тоже бывают экземпляры о-го-го.
Серый хотел высказать удивление по поводу «не слишком быстрых тварей» — по его мнению, они были очень быстрые, но последняя фраза Семена показалась ему более важной.
— Ты сказал, «говорят»? Ты что, сам там не был.
— А ты думаешь, мы через день туда ходим? Центр, это тебе не проспект Комарова, — о каком проспекте говорил Семен, Серый не знал. Мало ли их, в его родном городе такой тоже есть. — В центр отсюда только одна дорога. А обратно редко кто приходит.
— А я думал, что вы идете в зону, в центр, набираете артефактов, возвращаетесь назад.
От такой наивности Семен даже захохотал.
— Запомни, парень, зона такая штука, идти в ней можно только в центр. Многие так и делают. Собирают артефакты, зарабатывают деньги, покупают более совершенное обмундирование и идут к центру, пока всего этого хватает. Там останавливаются, и все по новой. Артефакты, новое обмундирование, новый поход. И так до бесконечности. Пока след их не теряется. Нет у зоны конца, понимаешь. Поэтому дойти до него не получится. Кто-то верит в Исполнитель желаний, кто-то в Монолит. А я в бесконечность. Сколько не иди, все не дойдешь. А зачем же тогда трепыхаться? Сиди здесь, на хлеб всегда заработаешь, и живи, сколько Зона позволит.
— Слушай,
Семен нервно почесал небритый подбородок:
— Хороший сегодня бой будет. Чувствую. Ты вот спрашиваешь, зачем? Романтики хотелось. Денег. Думаю: заработаю, вернусь, женюсь, только на такой девчонке, чтобы все с ума сходили от зависти. А теперь…
— Слушай, Семен, а тебе сколько лет? — Серого вдруг осенила внезапная догадка.
— Тридцать пять, — усмехнулся Семен, — а ты сколько думал?
Серый смолчал. Только теперь он понял, откуда в этих глазах столько тоски. Война. Такие глаза были у людей, которых забрала война, у тех, кто не выдержал ее, сдался, позволил сожрать. Она позволила выжить, но не отпустила. И он сбежал от нее сюда. На новую войну. Чтобы убить старую. Так алкоголики, пытаясь бросить пить, садятся на иглу и переходят из одного плена в другой. А теперь его сожрала другая война, еще более сильная — зона.
— Здесь зона сама раздает года, кому, сколько посчитает нужным. — Семен посмотрел на пространство перед лесом. — Наши почти собрались. Надо потихоньку выдвигаться. А на счет тебя, Макс тебя специально ко мне прислал, чтоб я на тебя посмотрел: чувствую — дело у тебя, иначе не полез бы ты в зону.
Семен положил руку на плечо Серого.
— Не зонный ты человек. А я, — он замолчал, отвернулся и сказал с горечью, — пошел я один раз в центр, год готовился. Не приняла зона. При выбросе достала. Много нас там было в подвале. По всем показателям должны были выброс спокойно перенести. И все перенесли. Кроме меня. Меня потом ребята на руках вынесли, хоть и думали, что я уже не жилец. Сюда притащили, а здесь как раз доктор был, тот, что на болотах живет. Он меня и выходил. Так что теперь я дальше вот этой стоянки не хожу — зона не пускает. Теперь здесь лагерь сторожу, за порядком приглядываю. Бармен мне предлагал еще один бар соорудить, чуть севернее, чтобы я там хозяйничал, но не мое это.
— А уйти из зоны не хочется?
— А ты видел там кого-нибудь, кто из зоны вышел?
— Нет.
— Тогда, может быть, слышал, что кто-то из зоны вернулся? Только не с периметра, где коалиция сидит, а из самой зоны?
— Нет. Но кто-то же возит сюда оружие, продовольствие, увозит отсюда артефакты. Значит, есть отсюда выходы.
— Забудь. Нет их. — Сказал Семен, как оборвал. — Пора идти. Держись меня, что делать, потом скажу.
— Семен, последний вопрос. Ты где воевал?
— В спецотряде я был. Везде нас возили. Пока однажды весь взвод не полег. Один я тогда выжил.
— И не можешь себе простить?
— Какая разница. Теперь-то уже все равно. Теперь я уже за себя не решаю. Только знаешь, не жалею я, что так вышло. Моя это зона. И ничего другого мне не надо.
Серый шел за Семеном чуть ли не в след. У края опушки собирался очередной воинский совет, Макс и Белый уже поджидали их. Рука у Макса была все так же перевязана, хотя двигал он ею довольно активно. Когда начался совет, Серого отойти не попросили, он и остался.