Завидная невеста
Шрифт:
Нед смял послание в руке, швырнул в огонь и схватил сюртук. Просовывая руки в рукава, он взглянул на каминные часы. Четверть пятого. Если он поскачет, как будто за ним гонится дьявол, то должен успеть. Схватив со спинки стула шейный платок, он направился в конюшню.
Когда слабый утренний свет, словно расплывающееся винное пятно, начал спускаться по склону, Примроуз-Хилл, несмотря на свое красивое название, выглядел весьма подходящим местом для трагедии, которая должна была здесь разыграться: здесь
Остановившись там, где дорога поднималась к гребню холма, он взглянул вниз, на экипаж, и остановился. Страх у него сменился раздражением. Что за болваны! Случись что-нибудь с одним из них, Надин и Беатрис не переживут этого.
Сжав коленями бока лошади, он послал ее вперед, увидев, что Гарри — а это был, несомненно, он, судя по блестящим золотистым волосам, — спешился и исчез за стоявшим экипажем. Туид тоже спешился. Отдав сюртук одному из своих дружков и отойдя на некоторое расстояние, он несколько запоздало обменялся с ними рукопожатиями. К этому времени Пип вместе с подошедшим к нему молодым человеком наклонился над шкатулкой, которую извлек из недр экипажа. Бортон разговаривал с кем-то, кто сидел в экипаже.
Нед прибыл в тот момент, когда Пип и секундант Туида закончили заряжать пистолеты. Когда он появился, оба тревожно взглянули на него. Неду показалось, что они почувствовали бы облегчение, если бы вместо него увидели магистрата, прибывшего, чтобы арестовать их всех.
— Доброе утро, Пип, — вежливо сказал он, спрыгивая с седла и бросая поводья кучеру, стоявшему рядом. Сняв кожаные перчатки для верховой езды, он хлопнул ими о бедро и заткнул за пояс. — Ты, как я вижу, времени не теряешь: сначала лабиринт Морроу, теперь это.
Филипп смотрел на него открыв рот словно рыба, вытащенная из воды. Неду показалось, что его вид не понравился бы Дженни Пиклер.
— Добрый день, Бортон, — сказал он соседу по Джостен-Холлу. — Где Гарри?
— Что ты здесь делаешь? — умудрился наконец изречь Пип.
— Я приехал ради дуэли, конечно.
Он оглянулся, надеясь увидеть Гарри, который еще не появился из-за экипажа, и заметил седовласую голову, выглядывающую из экипажа. Это, несомненно, был врач.
— Прошу прощения, джентльмены, — сказал Нед и обогнул экипаж с другой стороны. Там, как и следовало ожидать, он увидел согнувшегося пополам Гарри, которого рвало на траву. У Гарри был невероятно чувствительный желудок. Даже упоминание о крови могло вызвать рвоту.
— Привет, Гарри, — миролюбиво сказал он.
Гарри вскинул голову, его глаза чуть не вылезли из орбит, но тут же снова согнулся пополам, расставшись с еще одной
— Черт возьми, Нед, — сердито сказал он. — Посмотри, что ты наделал. — Он указал на свои сапоги. — Не могу я драться на дуэли, когда сапоги испачканы рвотой. Ради Бога, найди мне носовой платок, чтобы я мог их почистить.
Нед широко раскрыл глаза. Гарри всегда проявлял к нему здоровое уважительное отношение, но сейчас в его голосе звучали повелительные нотки его отца, и если он унаследовал от Джостена эту черту, то об этом можно было лишь сожалеть.
Нед сорвал с шеи платок и протянул ему, и Гарри, опустившись на одно колено, принялся тщательно отчищать свой сапог.
— Почему ты здесь, Нед? — возмущенно спросил он.
— Пользуюсь своим семейным правом не быть равнодушным. Я могу спросить то же самое у тебя: что ты здесь делаешь, Гарри?
Гарри поднял голову и взглянул на него. Его голубые глаза потемнели от избытка эмоций.
— Я защищаю честь семьи, которая тебе, судя по всему, безразлична.
Вот оно что? Молокосос считает его виноватым в этой истории.
— Понятно. Какое же оскорбление нанес тебе Туид?
Отвечая на его вопрос, Гарри покраснел до кирпичного цвета и что-то невнятно пробормотал.
— Извини. Из-за пушечной канонады у меня немного ухудшился слух. Что ты сказал?
Гарри взглянул на Неда горящими глазами.
— Он сказал, что моя собака — гермафродит.
Нед редко чему удивлялся, но Гарри удалось удивить его. На мгновение Неду даже показалось, что тот шутит, но одного взгляда на его обиженную физиономию было достаточно, чтобы понять, что он абсолютно серьезен.
Нед прокашлялся, чтобы не расхохотаться.
— Извини, конечно, но в данном случае не будет ли это защитой собачьей чести?
Гарри закончил счищать с сапога рвоту и встал, швырнув грязный платок в траву.
— Собака — это метафора, которую использовал Туид, чтобы оскорбить честь нашей семьи.
— Метафора? — произнес Нед, пораженный скорее тем, что племянник знает слово «метафора», чем ее смыслом. К тому же он сильно сомневался в том, что Туид способен использовать метафоры.
— Да! — сердито сказал Гарри. — А у меня даже нет никакой собаки. И он назвал собаку Капитаном.
Нед расхохотался. Он уже не мог удержаться от смеха, хотя Гарри побагровел и так сжал губы, что они вообще исчезли из вида.
— Я рад, что тебя забавляет, когда тебя называют гермафродитом, — холодно произнес Гарри.
Усилием воли Нед заставил себя не смеяться.
— Извини. Но это действительно смешно, Гарри. Почему ты позволяешь с такой легкостью манипулировать собой?