Завоевание Америки Ермаком-Кортесом и мятеж Реформации глазами «древних» греков
Шрифт:
Тотчас после ухода этой женщины прибыли мантинейцы, КОГДА С ВРАГАМИ ВСЕ БЫЛО УЖЕ КОНЧЕНО» [16], с. 439–440.
По-видимому, перед нами библейский рассказ о Иудифи = Есфири. В самом деле.
• Согласно Геродоту, эллины победили персов. Мы уже неоднократно убеждались, что «античные» персы — это русские, то есть «античные» ассирийцы.
По Библии, иудеи победили ассирийцев. Снова возникает наложение персов на ассирийцев.
• По Геродоту в войско победителей является некая знатная женщина. Ее имя не названо. Она роскошно одета, на ней множество украшений. Вместе с ней приходят ее СЛУЖАНКИ.
Аналогично, Библия говорит,
Соответствие налицо, но только у Геродота переставлены местами победители и побежденные. Ветхозаветная Иудифь явилась к ассирийцам, которые вскоре из-за нее проиграют войну. А геродотовская «знатная женщина» пришла в войско лакедемонцев, победивших персов.
Рис. 7.34. «Юдифь с головой Олоферна». Франческо Солимена. 1728–1733 годы. Справа от Юдифи стоит служанка. Взято из [51], с. 133.
Рис. 7.35. «Юдифь с головой Олоферна». Микеланджело. Фреска в Сикстинской капелле. Рядом с Иудифью показана ее служанка. Взято из [42], с. 110.
• Далее Геродот сообщает, что «некая женщина» была наложницей знатного перса.
Аналогично, библейская версия утверждает, что Иудифь «возлегла на ложе» ассирийца Олоферна. То есть стала его любовницей.
• По Геродоту, некая женщина, наложница перса, явилась прямо к главному полководцу спартанского войска.
Точно так же, библейская Иудифь явилась прямо к Олоферну, главнокомандующему войском Ассирийцев.
• Согласно Геродоту, «знатная женщина» пришла в лагерь спартанцев в тот момент, когда битва только-только закончилась. Сказано, что «на побоище свежем».
Библия говорит, что как только Иудифь отрубила голову Олоферну, Ассирийцы в панике бросились бежать. Они были настигнуты Иудеями, которые разгромили их и разграбили ассирийский лагерь. Иными словами, Иудифь фактически присутствует на поле боя, или находится рядом с ним.
У Геродота ничего не сказано о том, что «некая женщина» отрубила голову Мардонию, дубликату Малюты Скуратова = библейского Олоферна. Однако его рассказ про «знатную наложницу перса» целиком погружен в геродотовский рассказ о гибели Мардония. Поэтому оба сюжета поставлены Геродотом РЯДОМ, тесно переплетены.
Стоит отметить, что «некая женщина», наложница перса, представлена Геродотом в положительных тонах. В этом смысле «античный классик» близок к Библии, где Иудифь, как и ее дубликат — Есфирь, тоже изображены положительно, представлены героинями Иудейского народа. Мы уже неоднократно обнаруживали, что точка зрения Геродота и Тита Ливия часто близка к библейской, ветхозаветной. См., например, нашу книгу «Царский Рим в Междуречье Оки и Волги».
• Согласно
Аналогичная картина описана и Геродотом. Рассказ о поражении персидского арьергарда Мардония, завершается следующей яркой сценой. Спартанский царь «Павсаний велел глашатаю объявить, чтобы никто не смел присваивать себе добычи, и приказал илотам снести сокровища в одно место. Илоты же рассеялись по персидскому стану и нашли шатры, убранные золотом и серебром, позолоченные и посеребренные ложа, золотые сосуды для смешения вина, чаши и другие питьевые сосуды. На повозках они отыскали мешки с золотыми и серебряными котлами. С павших врагов они снимали запястья, ожерелья и ЗОЛОТЫЕ МЕЧИ, а на пестрые вышитые одеяния варваров никто даже и не обращал внимания. Илоты похищали много драгоценностей и затем стали продавать эгинцам, но много добра им пришлось все-таки сдать, так как невозможно было спрятать. Отсюда-то и происходит ВЕЛИКОЕ БОГАТСТВО эгинцев, которые покупали у илотов золото [и платили за него], как будто это была медь…
После этого распределили [между собой] всю остальную добычу: персидских наложниц, золото, серебро, прочие ценности и вьючных животных» [16], с. 441.
Сам по себе факт грабежа неудивителен. Победители расхищают имущество побежденных. Обращает на себя подчеркивание Геродотом богатства персидского войска: богатые одежды, утварь, оружие — золотые мечи! Причем здесь снова и снова звучит противопоставление богатства персов бедности эллинов. Мы уже отмечали эту назойливую геродотовскую тему ранее. Почему-то она его все время волновала.
Геродот продолжает: «Передают еще вот что: после бегства из Эллады Ксеркс оставил Мардонию свою домашнюю утварь. Когда Павсаний увидел шатер Мардония с золотой и серебряной утварью и пестрыми коврами, он приказал хлебопекам и поварам приготовить такой же обед, как они обычно готовили Мардонию. Те принялись выполнять приказание. Зрелище пышно устланных мягкими коврами золотых и серебряных ложей, золотых и серебряных столов с роскошно приготовленным обедом и всего этого великолепия и роскоши яств привело Павсания в изумление. В шутку он приказал своим слугам приготовить также и лаконский обед. Разница между обоими обедами оказалась большая, и Павсаний, засмеявшись, велел пригласить эллинских военачальников. Когда те собрались, Павсаний, указывая им на оба обеда, сказал: „Эллины! Я собрал вас, чтобы показать безрассудство этого предводителя мидян, который ЖИВЕТ В ТАКОЙ РОСКОШИ И ВСЕ-ТАКИ ПРИШЕЛ К НАМ, ЧТОБЫ ОТНЯТЬ НАШИ ЖАЛКИЕ КРОХИ“…
После этого платейцы находили еще много ящиков с золотом, серебром и другими драгоценностями» [16], с. 441–442.
Впрочем, иногда Геродот отдает персам должное за их храбрость: «Главная доблесть персов — мужество. После военной доблести большой заслугой считается иметь как можно больше сыновей… Детей с пяти— до 20-летнего возраста они обучают только трем вещам: верховой езде, стрельбе из лука и правдивости» [16], с. 55.
И тут же Геродот вновь начинает грустно рассуждать на обеденную тему: «Персы утверждают, что эллины встают из-за стола голодными, так как у них после обеда не подают ни одного стоящего блюда. Если бы у эллинов подавался десерт, то они бы ели не переставая» [16], с. 54.