Завоевание Америки Ермаком-Кортесом и мятеж Реформации глазами «древних» греков

Носовский Глеб Владимирович

Иван Грозный также направляет несколько важных посольств в Западную Европу, причем, как отмечается, не только для ведения открытых и тайных переговоров, но и для разведки. Впрочем, таковы обычно функции почти всех посольств за границей. Оказывается, в эпоху Ливонской войны посольская активность враждующих сторон была исключительно высока. Послы-соглядатаи перемещались в обоих направлениях: из Руси в Европу, из Европы на Русь. И те и другие внимательно присматривались. Перечислим лишь некоторые, наиболее известные посольства того времени.

В 1554 году в Москву прибыли «большие шведские ПОСЛЫ», направленные королем Густавом Вазой [53], кн. 2, с. 451. Любопытно, что в это время Ливония начала ограничивать прибытие западных европейцев на

Русь, опасаясь, что многие из них, не будучи профессиональными послами, могут по неосторожности сообщить Москве сведения,

которые помогут Грозному в Ливонской войне. Сообщается, например, следующее: «Император Карл V (на самом деле, он же — Иван Грозный, см. книгу „Библейская Русь“ — Авт.) разрешил Шлитте взять с собой в Московию набранных им людей в количестве 123 человек, и он прибыл уже с ними в Любек, когда последовало ходатайство ЛИВОНЦЕВ к Карлу V о том, чтобы не пропускать этих людей, так как познания их могут послужить к усилению Московского государства, что представит страшную опасность для Ливонии и других соседних стран; Карл внял этому ходатайству… Шлитте же был посажен к тюрьму; однако один из его людей, пушечный мастер Ганс, непременно хотел пробраться в Москву, но ливонцы так зорко стерегли свои границы, что он два раза попался им в руки, причем в первый раз его посадили в тюрьму, а во второй — отрубили голову.

С такой явной враждой относились ливонские немцы к Москве и во всех остальных делах; жителям своих городов они не позволяли под угрозой наказания давать московским купцам деньги в долг; проживающим же в этих городах иностранцам было запрещено учиться русскому языку» [53], кн. 2, с. 452.

Далее, в Москву прибыли ПОСЛЫ Ливонского Ордена. То есть той части Орды, которая располагалась в Западной Европе. Напомним, что в XVI веке все эти земли входили в состав единой Империи и там правили ордынско-«монгольские» наместники. Западные Орденские-Ордынские послы вели непростые переговоры по поводу дани, которую требовала Москва, и которую взбунтовавшиеся наместники упорно не хотели выплачивать [53], кн. 2, с. 454–455. Наконец, пробыв в метрополии некоторое время, ливонские послы вроде бы согласились с требованием Руси-Орды. Однако, вернувшись в Ливонию, вновь отказались от своих обещаний. Иван Грозный «послал им бич, как знак исправления, и следующее письмо: „Необузданные ливонцы, противящиеся Богу и ЗАКОННОМУ ПРАВИТЕЛЬСТВУ! Вы переменили веру“…» [53], кн. 2, с. 455. Далее следовала довольно резкая отповедь. Кстати, отсюда хорошо видна подлинная политическая картина мира второй половины XVI века. Как мы и утверждаем, в то время Западная Европа входила в состав Империи, должна была подчиняться законному имперскому правительству и беспрекословно выплачивать дань Руси-Орде. Скользкое лавирование и фактический отказ от этого и означал начало мятежа Реформации.

Москва направила ПОСЛОВ на Запад. «В Ливонию прибыл ПОСОЛ новгородских наместников келарь Терпигорев, который потребовал, чтобы перемирный договор был скреплен безотлагательно» [53], кн. 2, с. 455.

Ливонцы перепугались и стали тянуть время под разными предлогами.

В 1557 году ливонские ПОСЛЫ снова прибыли в Москву но не с деньгами, а с просьбой сложить с них дань. Их не допустили к Грозному и отправили назад, пригрозив войной.

«Тогда испуганные немцы в декабре того же 1557 года ПРИСЛАЛИ НОВОЕ ПОСОЛЬСТВО с предложением внести сейчас же часть следуемой дани» [53], кн. 2, с. 456. Однако снова обманули и, потянув время, деньги в итоге вновь не выплатили. Возмущенный Грозный отдал приказ о введении надежных русских войск в некоторые западные области. Ливонская война начала разгораться.

Через некоторое время в Москву снова прибыли «большие ливонские ПОСЛЫ», см. там же, с. 459. Вскоре на Русь были направлены ПОСОЛЬСТВА сразу из нескольких земель — Дании, Швеции и Польши (с. 462).

В 1560 году Иван Грозный направил ПОСОЛЬСТВО в Польшу якобы прося руки одной из сестер польского короля (с. 481).

В 1563 году в Москву прибыли польские ПОСЛЫ. Примерно в это же время прибыли ПОСЛЫ из Литвы (с. 518).

Вскоре московские ПОСЛЫ были направлены в Литву (с. 522).

В 1575 году Грозный отправил ПОСОЛЬСТВО во главе с князем Сугорским к «императору Максимилиану». Согласно нашей реконструкции, к одному из западных ордынских наместников. На рис. 5.35–5.37 приводится старинное изображение этого русского посольства, посетившего двор «Максимилиана» в 1576 году.

Были еще посольства от Грозного в Швецию, затем в 1578 году — посольство из Ливонии к Грозному, а в 1582 году из Москвы было отправлено посольство в Англию. И так далее.

^{Рис. 5.35.}

Немецкое изображение посольства князя Сугорского к «Максимилиану II» со следующей надписью: «Подлинное изображение легатий или послов великого князя из Москвы к римско-цесарскому величеству также в каком платье и виде каждый из них прибыл ко двору когда они римско-цесарскому величеству подносили верительные грамоты и подарки в Регенсбурге на сейме 18 июля сего 1576 года». Левая часть гравюры. «Впереди шествуют послы; идущий в третьем ряду держит в руках грамоту далее двое несут по сорок соболей» [53], кн. 2, с. 511, илл. 131. Взято из [35], т. 1, с. 194.

^{Рис. 5.36. Немецкое изображение посольства князя Сугорского к «Максимилиану II». Правая часть гравюры. Взято из [35], т. 1, с. 195.}

^{Рис. 5.37. Молебен русского посольства князя Захария Ивановича Сугорского на Регенсбургском сейме 1576 года. Фрагмент старинного немецкого рисунка. Взято из [53], кн. 2, с. 542, илл. 151.}

Таким образом, многочисленные «античные» послы-соглядатаи при Камбисе накладываются на множество посольств эпохи Ливонской войны при Иване «Грозном».

10. Гибель Дмитрия — соправителя «Грозного» и гибель Смердиса, занявшего престол «во сне» Камбиса

10.1. Версия Геродота

По Геродоту, царь Камбис, убив Аписа, о чем мы рассказали выше, тотчас был поражен безумием. Правда, как отмечается, его безумство проявлялось уже раньше. «Первый безумный поступок он совершил против своего брата Смердиса, рожденного от одного с ним отца и матери. Царь отослал Смердиса из Египта в Персию из зависти (потому что тот единственный из персов мог почти на два пальца натягивать тетиву принесенного ихтиофагами лука эфиопского царя). Так вот, после отъезда Смердиса в Персию Камбис увидел во сне, что прибыл к нему вестник из Персии с вестью, будто Смердис восседает на царском престоле, а голова его касается неба. Тогда Камбис в страхе, что брат умертвит его и сам станет царем, послал в Персию Прексаспа, самого преданного ему человека, убить Смердиса. А тот отправился в Сусы и убил Смердиса. Одни говорят — заманив его на охоту, в другие — будто привел к Красному морю и там утопил.

Это было, как говорят, первое злодеяние Камбиса» [16], с. 147–148.

Здесь мы сразу узнаём известную историю Димитрия, связанную с «Грозным» и с его отражениями-дубликатами.

10.2. Версия Романовых

• ШЕСТНАДЦАТЫЙ ВЕК.

Мы уже говорили о знаменитом событии правления Грозного = Камбиса — покорении Казани в 1552 году. В следующем 1553 году Иван Васильевич серьезно заболел. К этому времени у него уже был малолетний сын Дмитрий [71], с. 109. Историки считают, что Дмитрий погиб сразу же после «кризиса». «Иван IV занемог тяжким огненным недугом. Он бредил в жару, перестал узнавать близких людей. Кончины его ждали со дня на день. Вечером 11 марта 1553 года ближние бояре присягнули на верность наследнику престола грудному младенцу Дмитрию» [72], с. 48. Таким образом, в романовской версии русской истории, юный Дмитрий, сын «Грозного», стал царем, однако вскоре погиб.

В книге «Новая хронология Руси» мы указали на параллели между трагической гибелью царевича Дмитрия Ивановича якобы в 1553 году и трагической смертью царевича Димитрия Ивановича при Годунове в 1591 году Формально в это время правил Федор.

Романовская версия «первой гибели» царевича Дмитрия в 1553 году звучит так. Якобы ОН УТОНУЛ — его не уберегли от нечаянной гибели. Считается, что он погиб в результате несчастного случая ПО НЕБРЕЖНОСТИ НЯНЬКИ. Она якобы шла с младенцем на руках с берега на лодку сходни перевернулись, младенец утонул [71], с. 117; [72], с. 207.