Завоеватели

Вольский Станислав

ми африканского побережья, и с богатой Италией, и с

Турцией. Кто только не толкался на ее набережных! Ара-

бы в белых чалмах, привозившие пряности; иностранные

офицеры, набиравшие солдат для своих армий; безработ-

ные матросы, искавшие службу; капитаны морских судов,

побывавшие во всех частях известного тогда света; лов-

кие проходимцы, обдувавшие богатых дурачков; наемные

убийцы, готовые за десять реалов подколоть кого угод-

но, -

все они тянулись в Севилью. Сюда же направля-

лись и предприимчивые смельчаки, снаряжавшие экспе-

диции в малообследованные области земного шара, ибо

только В Севилье да еще, пожалуй, в Генуе могли они

найти богачей, которые дали 'бы средства на такие ри-

скованные предприятия. здесь же действовали и помощ-

ники Колумба. В Кадиксе они строили корабли для его

второго путешествия, в Севилье набирали матросов и

солдат.

С бьющимся сердцем подходил Франсиско к знамени-

тому городу, о котором он столько слышал. Вот уже по-

казались высокие зубчатые каменные стены, а из-за них

сверкнули крытые глазированной черепицей купола со-

боров и церквей. По дороге двигались бесчисленные обо-

зы с сукнами, шелковыми материями, вином, оливковым

маслом и кипами шерсти. Погонщики, переругиваясь,

гнали стада овец и лошадей. На статных, богато убран-

ных конях ехали важные гранды, и тут же трусили мел-

кой рысцой на тощих одрах мелкие дворяне, с трудом

пролагая себе путь среди толп нищих, пригородных кре-

стьян, ремесленников и странствующих монахов. В го-

родских воротах была такая давка, что Франсиско чуть

не сбили с ног.

Наконец он очутился на узкой уличке, ведущей к

центру города. Пройдя квартала два, он увидел на пе-

рекрестке странную процессию, пересекавшую улицу.

Впереди шли, с трудом передвигая ноги, три фигуры,

одетые В широкие белые балахоны. Руки у них были

скручены веревкой, лица закрыты куском белого полотна

с вырезами для глаз, на головах торчали острые белые

колпаки. Их окружало человек пять солдат, а за солда-

тами шли двенадцать доминиканских монахов во главе

с их начальником, по-видимому настоятелем монастыря.

Монахи пели заунывный гимн, который поется на похо-

ронах, и следовавшая за ними огромная толпа тихо вто-

рила хору.

– Что это такое?
– спросил Франсиско соседа.

– Сегодня святая инквизиция жжет на костре трех

еретиков.

При слове «инквизиция» Франсиско невольно вздрог-

нул. Он много слышал об этом страшном церковном су-

дилище, которое разыскивало и предавало казни ведьм,

колдунов

и отступников от христианской веры. Судьи его.

раза два побывали и в Трухильо, но Франсиско, прово-

дивший большую часть года в горах, ни разу еще не ви-

дал инквизицию за работой. Он пошел вслед за процес-

сией.

Дойдя до площади, где возвышался знаменитый се-

вильский собор с его тысячей колонн, процессия остано-

вилась. Посредине площади был сложен из дров и сухих

ветвей костер, на верхушку которого вела маленькая

лестница. В центре костра был укреплен толстый дере-

вянный столб. Солдаты взяли под руки ` осужденных и

повели их по лестнице. Осужденные не сопротивлялись.

В течение трех дней их подвергали таким мучительным

пыткам, что теперь они вряд ли даже сознавали проис-

ходящее. Осужденных приставили к столбу и крепка

привязали к нему веревками. Солдаты сошли с костра.

Над примолкшей толпой отчетливо пронесся голос на-

стоятеля: .

– Каешься ли ты, Эрнандо Перес, в том, что, приняв

христианскую веру, ты, по внушению дьявола, снова вер-

нулся к обычаям иудейской религии?

Привязанный к столбу человек молчал.

– Каешься ли ты, Хуана Бласко, в том, что с по-

мощью дьявола отнимала молоко у коров и прода-

вала волшебные амулеты, предохраняющие от чумы и

яда?

Франсиско похолодел, вспомнив о висевшем у него на

спине амулете. Дрожащим, едва слышным голосом жен-

щина отвечала:

– Клянусь пресвятой девой, не отнимала. А амулеты

купила на рынке у алжирского пирата.

– Теперь клятвы бесполезны. Ты под пыткой призна-

лась в своем злодеянии. А ты, Мерседес Оливарес.

каешься ли в том, что втайне обратилась к вере нечести-

вых мусульман и вступила в договор с дьяволом и каждую

пятницу вылетала из трубы верхом на помеле?

Женщина заговорила быстро, захлебываясь, как буд-

то в бреду:

– Грешная я, грешная, грешная... У мавров, прокля-

тых мусульман, белье стирала, за коровами ходила. По

пятницам нечистое мясо у них жрала. И каждую неделю

во сне приходил ко мне сатана. Приходил, приходил, при-

ходил, и деньги показывал, и звал к себе. Помело, поме-

ло, помело, чисто метет, высоко летает...

Женщина на минуту остановилась и вдруг заголосила

на всю площадь:

– Деточки, мои деточки! Куда вы денетесь без меня,

мои милые крошки? Карменсита, Ниэвес, Эрнандо! Сжаль-

ся над ними, пресвятая дева! Накажи меня, грешную,