Зайти и выйти
Шрифт:
Бросать винтовку Трофимов не стал, и в таком переломанном надвое виде донёс её до школы, где в обороне уже сидело несколько десятков человек, включая разведчиков.
– Что, опять старуху-смерть встречать будем? – улыбнувшись, спросил Шаманов.
– Похоже на то, - ответил Юра и неожиданно спросил: – Коньяк есть?
– Нету, - помотал головой разведчик.
– Тогда дай автомат!
– Два, - дополнил Романов. – Два автомата!
– Есть только пулемёт, но его заклинило, - ответил Сергей.
– Сойдёт, товарищ старший лейтенант, - кивнул Максим. – Давайте!
Пока старшина
Оценивая ситуацию, Юра даже подумал вернуться обратно, чтобы занять равноценную позицию, откуда можно было бы перекрыть левый фланг «снайперского» дома. Однако, тут же вспомнил, что кроме СВД у Мосина и собственного ВСС у них больше не осталось снайперского оружия.
Юра стоял на лестничном марше, из угла оконного проёма наблюдая за разворотом событий, когда в паре метров от него во внешнюю часть стены ударил танковый снаряд. Ощущение было такое, как будто его взяли и мгновенно переместили на несколько метров в сторону. Сознание он не терял, но отчётливо показалось, что все чувства в этот момент как будто выключились.
Спустя несколько мгновений всё вернулось обратно, и в ногах появилась нарастающая боль.
«Только бы ничего не оторвало», - мелькнула мысль – он вспомнил участь сержанта Горячева.
Ноги были на месте, но под разорванными штанинами текла кровь.
– «Шеф», - крикнул Юра. – Я триста!
Романов не ответил.
Юра выдернул из подсумка турникет, распустил его, обернул свободный конец выше колена, продел в петлю, закрепил, стал крутить вороток. Когда боль от давления турникета превысила боль от ранения, Трофимов зафиксировал вороток и достал из другого подсумка жгут.
В этот момент подбежал Романов.
– Командир, давай я…
Он быстро наложил жгут на другую ногу, затем достал из аптечки Трофимова перевязочные пакеты и, распоров штанины, начал перевязывать раны.
В этот момент рядом появился «Доктор»:
– Кто орал «я триста»? – спросил он, словно это было не так очевидно при сравнении целого старшины и окровавленного майора.
– Догадайся, - отыграл Юра в ответ.
– Что там, сильно меня порвало?
– Да не, не сильно – «ляма» на три, - «диагностировал» Данил. – И то, если всё правильно оформить. Но кости, может быть и целы, хоть это и не главное. Попробуй встать!
Юра поднялся – ноги, пусть и раненые, держали. В стене зияла дыра диаметром в полметра. Мысли текли как-то медленно, и в этом медленном потоке подумалось использовать пролом в стене в качестве бойницы. Также медленно Юра снова вспомнил,
– Три «ляма» - это хорошо, - констатировал он. – Куплю конфет и обожрусь, всем на зависть…
– Так-то да, - усмехнулся «Доктор». – Но давайте, коллега, согласимся, что это немного не тот заработок, о котором можно мечтать!
В кошмаре происходящих событий медик был неотразим в своём блистательном юморе.
Откуда-то со стороны позвали на помощь, и Данил, как появился, так же стремительно исчез. За окном разгорался тяжёлый бой. Противотанковый расчёт первого батальона, работая с крыши школы, наконец-то смог поджечь вначале один, а затем второй танк, но украинский дрон с гранатами удачно выполнил сброс и расчёт ракетчиков погиб.
Пока Женя Гусев восстанавливал боеспособность противотанкового взвода, одному вражескому Т-64 удалось прорваться на окраину села, где он оказался на прямой видимости дома, в котором сидела группа Ларина.
Наводимые аэроразведкой, вражеские танкисты, пренебрегая другими целями, стали методично расстреливать «снайперский» дом. Не в силах помочь своим подчинённым, укоряя себя за принятое решение оставить их там, а потом ещё и за усиление другими бойцами, Юра в каком-то оцепенении наблюдал, как танк «разбирает» дом «по кирпичикам».
– Убейте же его, кто-нибудь! – крикнул он в порыве отчаяния.
Выстрелив по дому шесть раз, танк вышел из боя и на большой скорости уехал через поле за коровник и далее скрылся среди строений Петровки.
Сколько Юра не вызывал Лёню, рация в ответ молчала. Ладин и Федосов, у которых были «баофенги», на связь тоже не выходили.
– Надо идти, Макс, - Трофимов посмотрел на своего старшину взглядом, полным безысходности. – Надо идти… спасать пацанов…
Вокруг грохотал бой, но Юру зациклило на мысли о необходимости немедленного оказания помощи раненым, находящимся в доме. Туда ещё нужно было постараться дойти – чтобы не получить осколок от прилетающих мин и снарядов.
Дима Мосин ходил с рюкзаком, в котором находилась «групповая аптечка», с количеством препаратов, достаточным для оказания помощи пяти-шести тяжелораненым – если бы Данил знал о содержании этого рюкзака, он бы сейчас уже забрал его, так как поток раненых нарастал, а возможности эвакуировать их в тыл не было никакой. Фельдшер к этому времени уже морально отринул все чувства и страхи, и был готов идти в преисподнюю. «Детка» куда-то пропал и на оклики не отзывался. Романов помог Юре встать, так как тот настаивал на необходимости личного участия.
Однако, в этот момент по селу прилетел пакет «Града», и всё желание куда-то выходить из-за крепких стен школы мгновенно улетучилось.
Трофимов выбрал себе угол в одном из кабинетов школы и, подстелив каремат, сел, привалившись спиной к стене. Жутко болела голова, ныли раненые ноги. Юра сидел, смотрел в противоположную стену и в порыве отчаяния искал себе оправдание - вот этому проявленному малодушию, мысленно оправдываясь перед снайперской группой, возможно, ожидающей помощи.
Мосин и Романов устроились тут же, и, не имея дальнобойного оружия, с помощью которого можно было бы влиять на обстановку, ограничились только наблюдением за происходящим.