Зайти и выйти

Суконкин Алексей

– Как стройка? – спросил Юра первое, что пришло на ум.

– Ты давай, не крути хвостом, - предложил Игорь. – Рассказывай! Только давай уже начистоту, я человек взрослый, всё пойму. Что случилось?

– Ну, если начистоту… Мне вчера посекло осколками ноги, но раны вроде не глубокие, кость не задета, нервы и сосуды тоже, так что заживёт. Ходить буду.

– Вот те раз! – сказал Игорь. – Впрочем, ожидаемое событие…

– Осколком от близкого разрыва перебило пополам мой «Манлихер».

– Ну, на фоне ранения ног это не опасно для здоровья.

–

А ещё мина разнесла наш джип, который мне подарил замкомандующего армией, специально для моего мобильного отряда.

– Ну, беда в одиночестве никогда не приходит…

– Не приходит: ПТУР влетел в КамАЗ-«капсулу» и сгорело всё имущество. У меня теперь нет даже запасных трусов.

Собеседник слушал молча и Юра вдруг, не сдержавшись, всхлипнул, не в силах остановить слёзы:

– У меня сегодня погибли Лёня, Антон, Вовка Ладин, «Шило» и «Рыбак». Вася Федосов тяжело ранен, его увезли за ленточку… впрочем, ты их всё равно не знаешь…

– Юра, чем я могу тебе помочь? – прямо спросил директор, переварив услышанное.

В его голосе, наконец-то, Трофимов распознал участие.

– Я не знаю, Игорь, - Юра действительно не знал, что попросить – он позвонил только для того, чтобы поделиться с бывшим коллегой своими переживаниями, где-то в глубине души, конечно, надеясь на какую-то помощь, но в целом не веря в осуществление этой мечты.

Да и не знал Юра, как попросить материальной помощи, чтобы восстановить утраченное имущество, без которого был невозможен военный быт. Не умел он это делать – просить - жизнь не научила.

– Говори, - Игорь понял его затруднения: - Не стесняйся, чем смогу – помогу! Как ты помнишь, «народ и армия – едины». Вот теперь расскажи, как твоё здоровье – об этом поговорим в первую очередь!

– Ноги зашили, заживут. Доктор мне выдал таблетки, сказал десять дней пить, - произнёс Юра.
– Как это далеко – десять дней. От постоянных контузий я уже забыл, что такое нормально спать. Ночью работаем, а днём кто мне даст спать? Я же – старший офицер. Голова болит постоянно, таблетки помогают слабо.

Морозов молчал.

– Но если я сломаюсь, - продолжил Трофимов, – сломаются и все остальные. Мне никак нельзя ломаться – ведь я офицер.

– Юра, - сказал Игорь. – Я тебя услышал. Я всё сделаю, что попросишь. Давай, определяйся, что тебе надо, составляй список, я закуплю всё, привезу сам – в таком деле нашим тыловикам доверять нельзя – сам тылом командовал, знаю!

– Добро, - сказал Юра, чувствуя, как к горлу подкатывает ком – после недавней поездки в мирную жизнь его не покидало ощущение того, что идущая на Украине война полностью игнорировалась российским обществом, что гражданскому населению были чужды потребности военных, отчего оно самоустранилось от войны, но первый же «звонок другу» развеял эту убеждённость. – Спасибо, Игорь.

– Да не за что ещё, - ответил директор.

Проговорив больше часа, Юра почувствовал некоторое моральное облегчение. Осознание того, что ты не остался со своими проблемами один на один, стало его успокаивать,

впереди забрезжили перспективы решения, казалось бы, нерешаемых вопросов. Через полчаса он уснул, и уже спокойно проспал до самого утреннего обхода.

***

На следующий день, после повторного осмотра у врача и перевязки, подручным транспортом Юра направился к дому на окраине Антоновки, где во время его отсутствия старшина организовал для мобильного отряда минимальный быт. Часть отряда, под руководством недавно прибывшего из ППД бригады сержанта Борзова, действовала в отрыве от основных сил вместе с первым мотострелковым батальоном на удержании позиций в Николаевке.

– Мы раскопали подвал, - доложил Романов. – Нашли всё оружие. Могу констатировать – группа лишилась двух АСВКМ, «Манлихера-308», двух СВД и одного «Винтореза». Вашу винтовку, товарищ майор, можно восстановить – думаю, скоро мы её починим.

– «Уары» целые? – спросил Юра.

– Да, эти винтовки целые, они сейчас работают в группе Борзова. Получается, он забрал их из «капсулы» перед тем, как КамАЗ поехал к нам. И все патроны 308-го калибра он тоже забрал. У них же находится последняя АСВКМ.

– Хоть что-то сохранили, - кивнул Юра.

– Только манаток никаких не осталось, - посетовал старшина. – Всего лишились. Даже зубы почистить нечем…

– Этот вопрос мы решим, - заверил Трофимов, но ставить Романова в известность о разговоре с Игорем он не стал – чтобы не питать надеждами на случай, если вдруг ничего не получится.

Ближе к вечеру разведчики Шаманова передали в мобильный отряд газовую плитку, две пятилитровки воды и пару спальников – быт стал налаживаться. На семерых нашлось три сухпайка, из чего получился хороший ужин, да и на завтрак остались галеты, немного кофе и сладости.

После ужина Юра занимался своей перебитой винтовкой, пытаясь вернуть ей природную неделимость. Но ложе было так сильно разбито тяжёлым осколком, что совместить «половинки» не удавалось даже универсальным средством - изолентой.

Так как здесь была связь, он включил телефон, надеясь позвонить Тане и родителям, и практически сразу раздался звонок от Морозова.

– Юра привет, - сказал он. – Тут такое дело… я позвонил своему сослуживцу, он сейчас владелец небольшого банковского бизнеса, а заодно и любитель пострелять по сусликам. Он тебе позвонит в ближайшее время, поговори с ним, ему есть, что тебе предложить.

– Поговорим, - ответил Юра.

Буквально через минуту раздался звонок с незнакомого номера

– Слушаю, - осторожно сказал Юра.

– Это Юрий Трофимов? Правильно?

– Так точно, - ответил Юра по-военному, давая этой фразой собеседнику понять, что это «тот Юрий».

– Здравствуйте!

– Добрый вечер!

– Меня зовут Александр. Мне ваш номер дал Игорь Морозов. Скажу прямо: я человек не бедный, и хотел бы вам помочь с оружием и боеприпасами. Давайте определимся, какой конкретно тип высокоточных винтовок вас интересует, в каком калибре?