Здесь мопсы не рассказывают сказки
Шрифт:
– Заходи.
Дверь захлопнулась и в коридоре стало теплее. То ли от запыхавшегося хозяина, чьи щеки от вынужденного телодвижения заполыхали, словно доменная печь, то ли от гостьи, посетившей эту жуткую квартиру в столь поздний час.
Она сразу с порога опустилась передо мной на колено и, несмотря на протесты, крепко обняла, собирая клочья шерсти на яркую куртку, которая приятно шелестела во время объятий.
– Боже, она прекрасна! Какая красавица, – произнесла гостья.
Стала трепать уши, целовать в нос, что явно было для меня в новинку. Я попыталась обозначить
– Собака послушная, дома не пакостит, ест сухой корм или сосиски. Иногда все сразу, – сказал человек, который держал меня на цепи.
«Послушная? Шутишь, что ли? А кто меня отругал за лужу двадцать минут назад и ужина лишил? Кажется, совсем мозг от сериалов размяк у тебя. Не помнишь ничего».
– Гулять с ней много не надо, – продолжал человек, – нет, нет, она добрая.
– А рычит почему? – поинтересовалась моя новая знакомая.
– Почему рычит? Так это она хрюкает! Она же мопс! Мопсы рычать не умеют! А может, уходить от нас не хочет. Но у ребенка аллергия … Миша, да прекрати ты расстреливать людей в компьютере! Иди, покажи девушке, что у тебя прыщи из-за мопса.
Квадратная голова верзилы высунулась из комнаты, за дверью которой раздавались ужасающие вопли компьютерной зомби-игры.
На самом деле, прыщи у Миши были из-за чипсов, а не из-за меня. Но девушка, видимо, испугавшись страшной проказы, вскоре покинула дом, оставив меня наедине с зайцем.
– Да когда же тебя заберут?! – процедил сквозь зубы человек, туго пристегивая меня к ручке двери.
Вновь я оказалась никому не нужна. Одна в рыжем пустом коридоре, да еще и голодная.
< image l:href="#"/>Я села, опустив голову над пузиком, и горько заплакала, не в силах сдерживать подкативший к горлу комок из смеси одиночества, тоски и человеческой жестокости. Слезы барабанили по моему волосатому животу в такт тромбонисту.
«Неужели, я такая плохая, раз меня никто не хочет брать. А может, дело все-таки в безносом зайце?»
– Избавлюсь от тебя завтра, – гавкнула я, глядя на обглодыша возле двери прыщавого геймера.
Хотя нет, ну кому Зайка нужен, кроме меня. Пропадать – так вместе. Пропадать, так с музыкой! Утерев слезы лапкой, я запела что есть мочи свою любимую песню:
«У-У-У-У-У-У-У-У».
Не успела песня дойти до второго моего любимого куплета, как дверной звонок заскрипел вновь.
«Нет, ну это точно почтальонша!» – нахохлилась я.
– Щас я ее порву! – и заняла позицию готового к прыжку толстенького тигра.
Но на пороге стояла моя новая яркая знакомая, та девушка, которую до этого испугали прыщи Миши. Она держала в руках поводок с полосками, как у зебры, и деньги.
– Я хочу ее забрать, – громко объявила она.
«Мне не послышалось?! Меня?! Хотят?! Забрать?! О, святой Сасиско, кажется,
– Тише, тише, хвост, – шикнула я. – Чего ты так закрутился. Угомонись, не выдавай мою радость. Вертлявый предатель.
Но хвост и меня уже было не остановить. Я встала на задние лапы и начала отплясывать собачью мазурку, опираясь на ногу новой хозяйки.
Сначала я не поверила своему счастью. Может, я задремала и это сон? Галлюцинация? Голодный обморок? А потом очнулась, словно от щелчка по носу.
6
Милка попросила внести в протокол: или от голода!
«Нет времени медлить! – и побежала собирать вещи. – Не хватало еще, чтобы девушка передумала».
Оказавшись в другом конце коридора, дальше не дал убежать поводок, росший из ручки входной двери, я вспомнила, что из вещей у меня только уши, шикарный кралечка-хвост и безобразный Зайка.
«Вот досада… Зайка! Точно! Как же я могла про него забыть».
Развернувшись на скользком протертом линолеуме, претворявшимся лет двадцать паркетом. Я побежала обратно. Бросилась в объятья девушки, которая вновь опустилась передо мной на колени. Чуть не сбив ее с ног, стала облизывать лицо и громко кричать.
– А зайца? А зайца можно забрать? Его же никто кроме меня не возьмет. Он пропадет без меня. Его выкинут в помойку. Он же некрасивый…
– Можно я заберу ее игрушку? – робко произнесла моя спасительница.
Долгие проводы – лишние слезы. Через пять минут мы втроем быстрым шагом шли по темной холодной улочке, мерцая в свете фонаря от счастья. Красивый мопс, то есть я, заяц без носа по имени Зайка и добрая девушка.
Я старалась аккуратно обходить лужи подтаявшего за день от реагентов снега, показывая свои изысканные манеры, когда внезапно тишину и мои усердные попытки не испачкать лапы нарушил голос:
– Меня, кстати, Варя зовут, – произнесла девушка.
– А меня Милка, а этого скромного уродца: Зайка, – махнула я в сторону некрасивого зайца, торчавшего из кармана салатовый куртки.
Варя наклонилась, обняла второй раз за всю мою жизнь, поцеловала в нос и поклялась, что теперь никогда меня не оставит. Ну и зайца тоже, куда ж без него.
Так началась моя великая история. С девушки Варьвари, с безобразного зайца и с сосисок. Кстати о них.
Пора уже успокоить разыгравшийся духовой оркестр в животе и наконец-то поужинать.
Ням.
Семья
Бумажный кораблик с алым флажком, раскрашенным фломастером, бултыхался в мутной луже. Кто-то запустил его в начале улицы, а он по стекающим от сугроба ручейкам доплыл до нашего двора.
Наш двор… Как приятно это словосочетание подогревало мою душу. Словно утренний супчик, которым Варьваря накормила меня, не удосужившись уточнить у прошлых хозяев, что супчик мне противопоказан. Ну, как говорится, сама виновата. Пусть теперь отмывает лужу под кроватью.