Здесь песок чище
Шрифт:
— Кому предназначалась эта улыбка? Ты ее знаешь?
— Нет. По-видимому, она занимается туристами. Ее улыбка — это ее работа, чтобы ты с ней познакомился.
— У меня есть кое-что от семьдесят седьмого, мне дали адрес, по которому я могу встретиться с Эдуардо Пасом.
— Кто он, кратко?
— Террорист, фашист, сотрудничает с де ла Фе, в общем, противник серьезный. Семьдесят седьмой говорит, что обрабатывает его, но сделано еще не все.
— Хорошо, посмотрим, что будет дальше.
— Здесь уже нечего больше смотреть, если хочешь, могу отвезти тебя в музей восковых фигур или в серпентарий, что в Южном Дикси. А хочешь, поедем в джунгли смотреть попугаев или в обезьянью сельву.
— Я хочу выспаться без всяких кошмаров.
— Видно, что ты хочешь вернуться.
— Ничего удивительного.
— А мне каково? Очень хочется самому вернуться,
— Об этом я ничего не могу сказать.
— Я знаю, не обращай на меня внимания. Завтра в десять тридцать встретимся в библиотеке. Я принесу тебе письмо моему отцу.
К о м у: Пабло.
О т: Арсенио.
Альберто Каньяс привез пакет, в котором имеется:
а) Фотографии: Папо; мастерские "Мерил Стивенс"; катера, на которых действовали в Сама; люди Торриенте; собрания "Альфы"; праздник в узком кругу в доме Рохо.
б) Список осведомителей ФБР в зоне Хиалеа.
в) Документ, подтверждающий возможные контакты между чилийской хунтой и контрреволюцией (делается намек на встречу с Эрнесто де ла Фе и на обязательства в отношении ДИНА).
г) Письмо Насарио (фотокопия), в котором он признает, что ЦРУ предложило ему ракеты, которыми не смог воспользоваться Торриенте, так как боялся большого шума.
д) Документ, принадлежащий Насарио, в котором он радуется смерти Торриенте и в демагогической манере критикует батистовцев, схлестнувшихся с покойным.
е) Записки Насарио, в которых он просит денег у "фигур" среди эмиграции. В одной из них доказывает, что деньги нужны ему для пользы дела, разглагольствует о политике, утверждает, что он не с фашистами, но за Пиночета.
ж) Слепки с ключей от штаб-квартиры "Альфы-66".
з) Письмо, в котором один из осведомителей ЦРУ (под номером 305) обвиняет Насарио в том, что он организовал провал Менойо и других членов "Альфы", чтобы сохранить свою власть.
и) Газеты и вырезки о предполагаемых покушениях в "Альфе". Одна из заметок может принадлежать Пердомо, что, возможно, объясняется идейными противоречиями и личным соперничеством в их среде.
к) Магнитофонные записи (три), две обычные, а одна, имеющая оперативную информацию. Эту запись удалось сделать Бельо, который пытался выяснить ближайшие намерения Насарио. Мы приводим текст минутного звучания, дающий представление о полном содержании записи:
"— Это правда, что они уехали на Кубу за своими семьями?
— Да, это так. Хотя мне точно и неизвестно, но он просил у меня катер для этой цели.
— И ты отказал ему?
— Знаешь почему? Я убежден, что он коммунист.
— Но тем не менее ты заявляешь, что они отправились по заданию "Альфы". Где же логика? Некоторые назвали твое заявление предательством. А попав в руки Кастро, они будут оправдываться, что пришли на Кубу, чтобы вывезти своих родственников. Зачем ты это сделал?
— Было или не было, пусть договариваются с Кастро. А нам это на руку, для пропаганды. Кроме того, я сведу с ним счеты за то, что он подвел нас с Мендесом. Тогда, в период широкой кампании, он появился здесь и рассказал всем кубинцам в эмиграции, что первый, кто попался на Кубе, был Мендес.
— А ты уверен, что это не так?
— Я уверен в плохих намерениях Салеса".
Один из голосов принадлежит Насарио, а другой мы не сумели определить.
ОПЕРАЦИЯ "ОСТРОВОК САЛ-АНГИ-74"
В сентябре 1974 года новый вариант "Моей мечты" вышел в открытое море. Роберто Тур, осведомитель ЦРУ, действующий под "крышей" обыкновенного рыбака, сообщил своим связным в Майами, что он заметил несколько кубинских судов, занимавшихся рыбным промыслом в районах,
Моисес Эрнандес Рохо срочно вызвал Хосе Ампаро Ортегу и объяснил ему обстановку. Тот в свою очередь информировал Насарио, который решил подключить к делу Чино.
— Сантос, нам нужен твой катер.
— Он в вашем распоряжении, вместе со мной.
— Речь идет о том, чтобы уничтожить судно Кастро.
— Патрульный корабль?
— Нет, рыболовное судно. Мы получили информацию о том, что несколько кубинских судов в настоящее время ведут лов рыбы в окрестностях небольшого острова Сал, и мы выйдем туда, чтобы наказать их.
— Что именно мыслится сделать?
— Сжечь их, потопить, уничтожить. У тебя есть какие-либо возражения?
— Если мне отдается военный приказ, то у меня нет никаких возражений, но если позволите мне высказать мнение…
— Да?
— Я думаю, что спокойствие и выдержка везде сопутствуют успеху. Мало сказать: там несколько кубинских судов, дать им! Мне кажется, все не так просто. Здесь нужно подумать. Если мы, к примеру, сожжем одно судно, дым может выдать нас. По крайней мере, такой риск есть. Но, возможно, военно-морской флот Кастро имеет наготове торпедные катера в заданных районах, которые только и ждут, когда какой-то из этих судов пошлет в эфир SOS, для них это будет сигналом к действиям. А что, если у них суда с бетонным корпусом? Мы ведь тогда сможем сделать кое-что получше, чем просто уничтожить их. Возьмем их на абордаж, всех рыбаков посадим в шлюпку и высадим на том островке. Снимем с судна все, что может пригодиться, например средства связи, а затем проделаем пробоину, и пусть тонет. Возьмем с собой бурав на тот случай, если суда окажутся с бетонным корпусом.
— Хорошо, я доверяю тебе. Действуй так, как посчитаешь нужным. Вперед!
Итак, Чино добился определенного смягчения обстановки. Сожженное судно уже не спасешь, а затопленное можно поднять. Рыбаки, оставленные на островке, могут быть легко сняты с него. Убедить всех остальных в правильности его плана было еще более простым делом. Все, что было связано с меньшим риском, принималось заранее. Главное — результат: уничтожено судно, следовательно, Кастро выступит и устроит шум на весь мир. Именно в этом и была заинтересована "Альфа". Позже наступит время встречи героев и сбора известных пожертвований.
— Пойдем к острову Сал. Роберто будет со мной наверху. Он поможет мне на руле, остальные — внизу, с оружием, в ожидании приказа.
Уже в море Роберто дель Кастильо спросил:
— Зачем ты всех так разделил?
— В целях общей безопасности. Лучше, если они будут там, внизу. С таким количеством винтовок сложно. Могут, где не нужно, выстрелить со страху, и пропало дело. Думаешь, нас двоих недостаточно для этого?
— Я согласен.
— Рад, что ты меня понял. А я опасался, что не поймешь.
— Да что ты! Я их, Чино, очень хорошо знаю и, думаю, лучше, чем ты. Хочу признаться тебе: люди, наподобие тебя и меня, верны своему долгу. Никто из них — ни Насарио, ни Сильвио Мора, ни остальные — не стоит и ломаного гроша. Они превратили наше дело в кормушку, хотят жить, не работая. Вот и все!
Чино ничего не ответил. Он думал, как расценить его слова. Признание? Умный ход? За рулем без тени озабоченности на лице стоял Роберто дель Кастильо — бандит-контрреволюционер. И это он говорил о своей группе… Кем же был Роберто дель Кастильо? На Кубе учился в частной школе, где занимался контрреволюционной деятельностью. Однажды подложил бомбу, от взрыва которой пострадала девушка из его же группы. Затем убежал в Майами и вступил в "Альфу".
— Я думаю, ты преувеличиваешь. Здесь речь идет не о верности долгу, а об их безопасности. Что же касается их самих, то, как у всех людей, есть у них свои слабости, свои недостатки. Тем не менее они на нашей стороне, а не на той, верно?
— А зачем они нам тогда? Для того чтобы там, внизу, молились за нас?
— Ну, хорошо. Во всяком случае, они поднялись на борт и знают, что мы идем не на рыбную ловлю.
— Да, конечно, даже Гаскон, обыкновенный парень, и тот там, внизу, с винтовкой.