Здесь песок чище
Шрифт:
— Я почти ничего не читаю. Только деловые письма, расписание движения поездов и самолетов да словари…
— А музыка? Какую вы предпочитаете?
— Если честно, никакую.
— Ну и правильно. С музыкой покончено. Ее просто убили. Первый удар ей нанес рок. Потом… Что от нее осталось… Однажды у нас была вечеринка в городском клубе. Наняли современный американский оркестр и кубинский комбо. Они там всю сцену опутали проводами. А когда зазвучала их так называемая музыка, нам, старикам, пришлось удирать, чтобы спасти барабанные перепонки. Это был адский шум. Музыкой и не пахло. Несмотря на холод, мы болтались в саду, чтобы не страдать от этого. А танцы? С нами
Сосед из вежливости изобразил на лице легкую улыбку, за которой легко проглядывалось его недовольство этой болтовней:
— Их танцы похожи на пляски диких племен.
Человечек согласно закивал головой, осуждая вселенский грех.
Сосед собрался сделать вид, будто его одолевает сон, но болтун схватил его за руку:
— Вы много знаете анекдотов? Слышали о парочке, которая оказалась на необитаемом острове?
В этот момент объявили посадку на самолет, вылетающий в Сан-Антонио. Доведенный до отчаяния коммивояжер буквально сорвался с места, а человечек с птичьим лицом и неисполненным желанием рассказать анекдот бросился по коридору вслед за толпой, но не сумел никого догнать. Усевшись в кресле первого класса, человечек из Кальверт-сити повернулся к соседу, чтобы продолжить разговор. На этот раз рядом с ним оказался древний старец в пенсне на носу.
— Здравствуйте! Как приятно поговорить с незнакомым человеком! Сколько мудрости и удовольствия мы теряем из-за молчания! Какая великолепная дружба начинается иной раз с простого вопроса: "Нет ли у вас спичек? Вы не скажете, сколько сейчас времени?" Я из Кальверт-сити. Прекрасный городок. Один из лучших. А вы?
Старец слегка повернулся и, бросив на соседа тусклый взгляд, ответил замогильным голосом:
— Machen Sie keinen L"arm [33] . — И тут же закрыл глаза, собравшись спать.
33
Перестаньте болтать (нем.)
Человечек с лицом попугая задумался, стараясь угадать, на каком языке ему ответили — на греческом, немецком или на латыни. Так и не определив, он снова достал журнал и впился глазами в кроссворд.
ДИНА СОМНЕВАЕТСЯ
Стеклянная крышка журнального столика отражала глянцевую обложку журнала "Плей Бой", заполненного "эстетическим" материалом "только для мужчин". Солидных и бесстыдных. Джоан Коллинз — блондинка с серыми глазами; Чина Ли — с печальным раскосым взглядом; Астрид Шульц — голландка, мечтающая о том, чтобы кто-нибудь открыл талант ее тела для театра. Все они соревновались между собой в чувственных позах. Весь их туалет состоял из заколок
Демонстрация подобных красоток — такая же неотъемлемая черта американского образа жизни, как кофе и яблочный пирог.
— Джоан Коллинз лучше всех.
У мужчины, склонившегося над журналом, порозовели уши. Он в шлепанцах и халате. Другой, уже в годах, открывал бутылку за маленьким баром в углу комнаты.
— Почему ты так считаешь? Мне больше нравится голландка. Тебя просто обманывают позы. Не доверяйся им. Перед объективом девочек ставят специалисты но визуальным эффектам. Они изыскивают наиболее вызывающие ракурсы, чтобы заставить поверить в то, что им хочется.
— Дело не только в позе. Посмотри на ее чистопородные прозрачные глаза. Кроме того, она новичок в этом деле.
— Откуда это тебе известно?
— Очень просто. Посмотри, как на ее теле контрастируют более и менее освещенные участки. Ветеранки уже не реагируют на съемки с такой стыдливостью. Видишь, как ровно блестит кожа твоей голландки.
Старик подошел с подносом, подал рюмку восторженному почитателю журнала. Потом поставил поднос на столик и взял свою.
— Не звонил?
— Сантос?
— Ага.
— Нет. Я думаю, что это произойдет очень скоро. Он уже должен быть там, где я ему сказал.
— Мне не нравится это. И надо было тебе предложить ему наш дом.
Теперь рюмки стояли на столике, распространяя аромат "Шато Марго". Несколько холодных капель скатились на розовую кожу Джоан Коллинз, деформируя ее изображение.
— Ну и что же из того? Я сделал это, чтобы внушить ему доверие, чтобы он понял, что мы действительно заинтересованы в нем. Что ты думаешь о нем? Что он агент Народного единства?
— Или Кастро.
— И он добровольно готов забраться в клетку ко льву? Даже если предположить, что ему удалось меня обмануть, что ему удавалось в течение семи лет обманывать кубинскую эмиграцию в Майами и что он достаточно смел, чтобы сунуться сюда. В любом случае это будет полезно. Мы уж здесь-то сумеем снять с него маску! Представь себе, что "Меркурио", а затем и мировая пресса оповестят, как мы раскрыли агента Кастро. Это был бы наш триумф. Сколько обвинений можно было бы предъявить Гаване. Дай бог, чтобы так случилось…
Старик выглянул в окно — снаружи было абсолютно тихо: ни лая собак, ни криков мальчишек.
— Вот именно. Я представляю себе заголовок в "Меркурио". "В Чили задержан агент Кастро! Его схватили на Даубле Альмейда, в доме номер 2827, принадлежащем полковнику из ДИНА. Он был почетным гостем полковника, который содействовал его въезду в Чили". Это, конечно, была бы сенсация. Из тех, что не часто печатаются в наших скучнейших газетах.
— Да ладно, отец. Еще есть время, чтобы внести поправки. Мы можем отправить его туда, где был Бош, или в любое другое место, пока руководство не примет решения.
— Конечно, время есть. Я тебе говорю это, чтобы ты впредь не был опрометчивым. Этот человек вроде был с нами, но руководство требует абсолютной гарантии. Дело очень деликатное. С Бошем возились много и долго.
— Я продолжаю считать, что само его появление уже дает нам гарантию. Я не думаю, что агенты Кастро способны на такой огромный риск.
— Этого аргумента недостаточно для руководства.
— Чего же оно хочет?
— Солидной гарантии. Такой, какую может дать лишь ЦРУ. Мы поставили перед ними вопрос о сотрудничестве. ЦРУ займется детальным разбором личности твоего друга. Но на это потребуется время.