Здравствуй, Артем!
Шрифт:
— Ученые не из бегунов вырастают. Науку и технику, да и всю жизнь двигают вперед не мускулы, а головы…
Я и вовсе разозлился.
— Что ты хитришь? Хочешь стать примером для меня?
— В чем? — спросил корреспондент.
— Да ни в чем он не может стать! — вскричал я. — Он же на самом деле страшно завидует мне! Я умею гол забить, он не умеет. Я могу через любой забор перелезть, он в жизни к забору не подойдет: боится. Я двойку переживу как-нибудь, а для него это смерть. Ему нельзя заорать, засвистеть, побежать: отличник!
— Артем, а Юра умеет делать такое,
— Нет, конечно!
— А когда ты стоишь у доски или когда контрольную пишете, ты не завидуешь ему?
— Ну, не очень.
— Но все же завидуешь, — сказал корреспондент удовлетворенно. — Как раз это мне и хотелось услышать в итоге спора. Хорошо, когда люди по-доброму завидуют друг другу. Это помогает им ставить себе честные оценки. Они гораздо важнее тех, которые стоят в классном журнале. Мало того, такая зависть двигает науку, литературу и вообще весь прогресс.
Я подумал, что корреспондент принялся уже писать свою умную статью.
«Люди, надо завидовать друг другу» — даже не знаю, какой знак в конце поставить — вопросительный или восклицательный.
Если мне на физкультуре скажут: «Артем, все прыгают в высоту на полтора метра, а ты не можешь!», — ну и что, чепуха! Если же скажут: «Ну что ты, даже Даянов прыгнул на полтора!», — тут я из кожи вылезу, но выпрыгну.
Человеку хотелось взлететь, как птице, — он поднялся в небо; хотелось плавать, как рыбе, — он вошел в море. Человеку хочется говорить с далекими звездами — он научится.
Мы научимся…
Марионетта на отрядном сборе заявляет нам:
— Что нее вы, ребята, выпадаете из общего строя! Оглянитесь вокруг: 7-й «А» — правофланговый, 7-й «В» — правофланговый!.. Не стыдно вам?
— А за какие дела они правофланговые?
— Вот тебе открытие — не знают! Во-первых, у них ни одного отстающего, во-вторых, они были первыми на смотре песни и строя, в-третьих, почти все участвуют в разных кружках и секциях…
— А мы им в футбол накостыляли — раз, бумагу и металлолом всегда больше их собираем — два… А когда девятиклассник их Столыпина бил, кто-нибудь заступился? Три!
— Насчитаете сейчас и восемь и десять. Все равно вы должны позавидовать и подтянуться!
Не хочется нам подтягиваться, глядя на соседние классы. Тихие они и примерные, как тусклые портреты со смытой Дождями краской вместо живых лиц. Почему мы должны брать с них пример?
Отшельник говорит: «Надо стараться быть не похожим, а — лучше».
Ленка жила в печали. Ей хотелось главенствовать в своем классе, где учительница — мама. А на первом месте была Марина Брандыс. Была первой, по мнению Ленки, не из-за личных качеств, а случайно: хитрая Марина еще в детском саду начала переписываться с дочерью космонавта.
Ленка училась лучше Марины, и пела в ансамбле, и в балетную студию ходила. Но Марине стоило небрежно сказать на перемене: «Я письмо получила от космонавтов!» — и первый «А» млел и толпой ходил за ней весь день. А Ленкины
И тогда Ленка решила тоже затеять переписку. Но с кем? После сомнений, перебрав толпу киноартистов, писателей и маршалов, Ленка решила, что достойными соперниками дочери советского космонавта могут стать Агния Барто, Фидель Кастро Рус и президент Соединенных Штатов Америки.
А тут как раз знаменитая писательница по радио выступила. Она говорила, что ей приходит страшно много писем и что она не успевает отвечать на них лично. Ленку ответ по радио не устраивал. И она села писать Фиделю Кастро Рус.
«Дорогой товарищ Фидель Кастро! — такое начало появилось после многократного переписывания. — Это пишет советская ученица из первого «А» Лена Остролуцкая. У меня есть родители и старший брат Артем. А у вас есть дети? Вы им скажите про меня. Я летом нашла один гриб величиной с тарелку. Мы его уже съели. Если еще найду, я пошлю его вам в посылке. Или я засушу, а когда приедете в Советскую страну, я подарю Вам. А что Вы еще любите? Мама делает сладкую тянучку лучше магазинной. Ее можно вытягивать, как проволоку. Я еще так не умею делать. Но хочу научиться. Напишите мне ответ. Ваш друг Лена».
На конверте она вывела со старанием: «г. Куба. Ф. Кастро Р.».
Ленка понимала, что американскому президенту так писать не годится. Он не друг Советской страны. С президентом надо говорить коротко и строго.
После раздумий Ленка написала: «Вы всегда хвалитесь своей Америкой. Если бы я стала хвалиться своей страной, мне бы целой тетради не хватило. А когда свободу дадите другим народам? Напишите ответ в письме. Советская школьница Елена Остролуцкая».
Тут у бедной первоклассницы, сделавшей такое важное заявление, вообще ум за разум зашел. На «американском» конверте вверху, где «Куда», Ленка написала свой подмосковный адрес, а внизу, где «Откуда» — «Америка, Главному Президенту».
Через два дня, доставая почту, я получил это послание. Хотел я написать Ленке ответ от имени президента США. Но потом передумал и вообще Ленке письмо не показал: зачем расстраивать девчонку. Тем более, президент Америки скоро стал бывшим президентом.
Поразмышляв, Ленка решила, что из-за ее письма он и ушел. Отвечать-то ему было нечего советской школьнице.
Письмо Фиделю Кастро вернулось через месяц, сплошь заштемпелеванное, с суровыми словами на приколотой бумажке: «В г. Куба Азербайджанской ССР гражданин Ф. Кастро Р. в проживающих не значится». Тут уж не только Ленка, а и я обомлел.
Достав пудовый географический атлас, мы с Ленкой нашли город Кубу среди Кавказских гор. Да это что: в нашей стране оказались деревни — Париж, Вена, Варшава…
— Надо географию знать! — назидательно сказал я Ленке.
Через неделю я заметил, как Ленка украдкой листает атлас и шевелит губами: «Ахалцихе Ахангаран…»
Так неожиданно попытка знакомства со знаменитостями повернула Ленку лицом к географии.
Василиса Андреевна задала на уроке литературы такую задачу: