Здравствуйте, доктор! Записки пациентов

авторов Коллектив

Ярослава

Двадцать лет. Поступила с пятнышками на руках и ногах. Исключили псевдотуберкулез. Прокололи уколы, стало полегче. Но и в этом случае доктора ждало крушение надежд. Ни с того ни с сего у Ярославы обнаружилась аллергия на лекарства. Бляшки снова повылезали, как мухоморные пятнышки. Перевели ее уже на самую щадящую терапию, а все равно чешется. Жалуется, что не может спать. Слава богу, хоть гортань не распухает. Чем теперь прикажете ее лечить? Пригласили ей на понедельник

аллерголога из соседнего отделения, а то уже никаких сил с ней нет. Ей требуется теперь проверять кровь чуть ли не каждый день. Хорошая девочка. Деловая, активная. Смешливая. Все время сидит в интернете. Работает журналистом в молодежной газете, даже в больнице продолжает звонить на работу. Хорошо разбирается для такой молодой девочки в политике. Отчитывает коллег по телефону. Пишет, лежа на кровати и поставив ноутбук на живот, статьи и заметки. Грозится взять интервью у Александра Владимировича на целую полосу и уже договорилась с журналистом, чтобы тот пришел сфотографировать доктора. Только фотографов в больнице не хватало.

* * *

— Как вы себя сегодня чувствуете, Агата Николаевна? — спрашивал доктор на следующий день у новенькой, меряя ей пульс.

— Я чувствую себя хорошо, честное слово, — тихо сказала она. — Горло болит гораздо меньше. И температура спала. Может, мне домой?

— Подождите хотя бы анализа крови. Зачем же так спешить? — Заведующая, которая сегодня удостоила палату своим посещением во внеурочное время, светила ей в горло фонариком, придирчиво рассматривала розовый, услужливо распахнутый зев.

— Но мне и правда лучше.

— Вот и славно. Если анализы хорошие, послезавтра и выпишем, — заведующая обратила участливый взор на Олю: — А вы как себя чувствуете, милочка?

— Плохо. В туалет часто бегаю. Писать больно, — шепотом призналась Оля и подобрала ноги с пола, который нянечка натирала чавкающей шваброй на тряпке. Уборка и обход больных сегодня совпали по времени.

— Да, ночная сестра говорила мне, что вы несколько раз за ночь мимо нее пробежали. Укольчики новые попробуем?

— А что за уколы? — заволновалась Оля.

— Хорошие уколы. Вашим почкам понравятся. Но сильно болючие.

— А есть не болючие?

— Ягодка, мы не на рынке. Если доктор сказал, что надо болючие, значит, так тому и быть. Так больно?

— Нет.

— А здесь?

— Кажется, больно.

— Кажется или больно?

— Больно.

— А какая боль? Колющая, режущая, ноющая?

— Скорее ноющая.

— Ага, ага, — удовлетворенно покивала головой заведующая и записала что-то в журнале.

— А может, не надо уколы? — спросила Оля, но заведующая уже повернулась к Наташе, которую прослушивал Александр Владимирович:

— В институте-то вас, поди, заждались уже?

— Да я и здесь занимаюсь потихоньку.

— Что кашель?

— Кашель есть. Измучил.

— А он когда сильнее — днем или ночью?

— Кажется, днем.

— Хорошо, хорошо, так и запишем. Александр Владимирович,

что у нее с хрипами?

— Я не слышу. Может, и правда рентген? Если верхнедолевая, то мы ничего и не поймаем. Кашляет… Ничего по-прежнему не отхаркивает.

— Открой-ка рот, — заведующая снова включила фонарик. — Горлышко у тебя чистое.

— При пневмонии так и бывает.

— Ты моя умница, все-то ты знаешь. Кофточка новая? Тебе идет.

— А когда будем делать рентген? — спросила Наташа, одергивая похваленную кофточку.

— Не торопись, ягодка. Всему свой срок. Анализы надо сначала.

— Александр Владимирович, может, еще раз послушаете? — Наташа снова попыталась было заголиться, но он лишь покачал головой — ничего нового я здесь не услышу.

Пришел черед Инги задирать кофту, и все в который раз могли убедиться, что сиськи у нее не чета Наташиным. У отличницы Наташки грудки как кулачки у гномика, хоть и в кружевном лифчике, у Инги же — полновесные кубанские дыньки.

— У меня голова еще сильнее кружиться стала, — жаловалась она. — Шатает при ходьбе.

— А есть чувство, что пол проваливается или кровать?

— Есть! Лежу и думаю, — уплываю куда-то.

— Подождите-подождите. «Уплываю» и «проваливаюсь» — это совершенно разные вещи. Так что же все-таки?

— Ну… — задумалась Инга, — скорее, проваливаюсь.

— Согни ногу, — приказала заведующая. — Нет, не так. Теперь проведи по другой. Да погоди ты, не спеши.

— Пригласить еще раз невролога? — тихо спросил доктор.

— Да, пожалуй, пригласите. Посмотрим, что это за напасть такая с нашей девочкой. Кровь-то хорошая. Рефлексы, правда, немножко повышены, но чем черт не шутит.

— Александр Владимирович, вы думаете, это что-то серьезное? — спросила Инга.

— Да скорее всего нет, — он бросил взгляд на заведующую, ища поддержки, и она доброжелательно закивала головой, показывая, что все будет хорошо.

— Александр Владимирович, — Наташа и Оля догнали врача в коридоре. — Скажите, а наша Ярослава — она не заразная?

— Сколько раз можно повторять, — насупился Александр Владимирович. — У вашей соседки аллергия на лекарственные препараты. Как это может передаться вам?

— Но у нее такие противные пятна на руках и на ногах, — прошептала Оля. — Фу.

— Я видел эти пятна. Для вас они не опасны. Перестаньте выдумывать себе неприятности. Идите и болейте спокойно. А вы что хотели? — спросил он у Наташи.

— Возьмите конфеты, — робко попросила та и протянула коробку с цветочками.

— Вы меня избалуете, — улыбнулся врач и сразу же снова насупился: — Поправляйтесь скорей.

— Я стараюсь, но что я могу поделать. Этот кашель…

— Александр Владимирович! — позвала его Зоя Викторовна, и доктор поспешил прочь, скупо улыбнувшись пациенткам напоследок.

— Девочки, а где здесь можно помыться? — робко спросила у них новенькая Агата, когда они вернулись в палату.

— В ванной, конечно, — язвительно ответствовала Оля и, бухнувшись на кровать, отвернулась лицом к стене.