Зелёная кровь
Шрифт:
Оба пса - и дикий, и домашний - вернулись в Старшую Ипостась, чтобы закончить разговор. Их голоса теперь зазвучали дружелюбно и спокойно: определились и разобрались. Волк старше - следовательно, Шаграт может подчиниться, не унижаясь. Отлегло от души.
– Тебе в лес не надо, - говорил волк.
– Тебя ребята порвут раньше, чем я успею слово вставить. Мы собак не любим, сам понимаешь.
– Да мы волков тоже - не очень... я б тебя тоже в свою Стаю не звал...
– Ты за человека не бойся. Я присмотрю. Он мне понравился.
– У вас там, в лесу, всякое разное...
–
– И все-таки лучше бы и я...
– Нет, парень, прости. Съедят. Я знаю, о чем говорю. У нас все по-взрослому.
Хольвин потрепал Шаграта по щеке - эта ласка уже ничему не мешала.
– Ничего, ничего, дружище. Все будет в порядке. Теперь-то все будет в порядке... А вы, барышня, молодец. Славная барышня, да, Шаграт? Она тебя проводит к Тео, а я завтра-послезавтра заеду за тобой. И не беспокойся, старина...
– Ладно, - сказал волк.
– Хватит уже сентиментальничать. Пошли.
И Шаграт, которому, несмотря на все резоны, до боли хотелось побежать за Хозяином, в печали и тревоге уткнулся лбом Хозяйке в плечо...
Преступник.
Волкам Тео все равно не доверял.
Как бы Хольвин не пытался это представить, дикие звери есть дикие звери. Хоть ты сто раз Хозяин и посредник. И охотиться на других живых существ, а потом их есть - для волков совершенно нормальное дело. Поэтому авантюра Хольвина Тео волновала. И его тон волновал помимо авантюры.
Но день и без того выдался тяжелым.
С утра, еще до звонка Хольвина, Тео привел в дурное расположение духа рассказ эксперта-кинолога СБ, милейшего Дэвиса, с которым он остановился выпить кофе перед началом патрулирования.
– Сегодня в семь ездил в Замок Справедливости, - мрачно сообщил Дэвис, поправляя очки. Его собака, красавица Пурга, крупная ищейка масти "соль с перцем", в виде вполне собачьем, сидела у его ног, всунув длинный благородный нос между его колен.
– Жандармы вызвали взглянуть на задержанного. Помнишь ту историю об Автолюбителе?
Тео кивнул. История просочилась в газеты, говорили о десяти убийствах, совершенных определенно одним сумасшедшим мерзавцем. Он сбивал молодых женщин машиной, проезжал по упавшим, ломая позвоночник и впечатывая в тело следы протектора, а потом, если удавалось, насиловал искалеченных и умирающих. Выживших потерпевших не было, толковых свидетелей тоже, но жандармерия приложила к поиску все силы. Ликвидаторам тоже выдали ориентировки; никто не сомневался, что серийный убийца - мертвяк.
В учебниках по танатологической криминалистике всегда довольно определенно говорилось, что сексуальный садизм является признаком мертвяка в сорока процентах случаев, педофилия - в восьмидесяти процентах, а мании садистско-некрофилического характера указывают на мертвяка почти определенно. Другими извращениями мертвяки отличаются много реже - все, что может содержать хоть каплю эмоциональной близости с партнером, для них неприемлемо. Исходя из всего этого, ликвидаторы не сомневались, что
– А что, жандармы отличились?
– Тео поднял чашку кофе, как заздравный кубок.
– Коллег можно поздравить и тебя тоже. Ликвиднул гада? Тошно было?
– Нет, - буркнул Дэвис. Пурга просунула морду дальше, до самых ушей - она не хотела смотреть на Тео.
– Знаешь, товарищ, этот гад - не мертвяк.
– Значит, это не тот, - сказал Тео легкомысленно и откусил от песочной полоски с патокой.
– Ребята, хотите пирожков? Совсем неплохие сегодня...
Потянулся только Гарик. Дэвис сердито сказал:
– Тот самый, капитан. Жандармы его просканировали по полной. Протектор, смывы с колес, пальцы, кровь, сперма... Тот самый гад, будь уверен. Привязали железно. Находиться рядом - тошнит. Но не мертвяк.
Тео поставил чашку и тронул Пургу за кончик атласного уха:
– Эй, красавица, ты не ошиблась?
Пурга дернула ухом и тяжело вздохнула, так и не взглянув на него. Дэвис сказал:
– У охранников в Замке свои псы. Его уже нюхали. Нас вызвали, чтобы убедиться, понимаешь? Пурга никогда не ошибается. У нее тридцать семь ликвидаций, не нос - алмаз, а ты говоришь... Этот подонок - живой, Тео. Когда моя псина обнюхала и отошла, он заверещал, как резаный: "Убедились, что у меня есть права, мусорье позорное? Звоните адвокату!"... Меня чуть не вырвало.
Мордочка Гарика подсунулась под руку Тео, и он машинально погладил щенка. Информация тяжело укладывалась в голове. Живых членов общества не убивают... Значит, будет суд, который приговорит гада к заключению в тюрьме... если в тюрьме гад не станет мертвяком и его не упокоят надзиратели, что вполне возможно, то через несколько лет он выйдет на свободу, что возможно не в меньшей степени.
Но дико даже не это. Дико, что живой человек делал вещи, о которых другим живым и подумать-то нестерпимо. Живой вел себя, как нелюдь. Дико настолько, что почти жутко.
Нет, конечно, Тео хорошо помнил историю. Была Охота на ведьм, была Мировая война, было то, что теперь называют Кромешным Бунтом и Мертвыми годами, были массовые расстрелы и убийства газом, пытки, каторга, где тоже убивали тысячами - все это правда. Но ведь ученые считают, что первые массовые убийства начались именно тогда, когда альтернативная смерть перестала быть единичным явлением.
В любом учебнике написано, что способность убивать себе подобных ради удовольствия - есть первый признак мертвяка, как и наслаждение смертью вообще. Именно исходя из этого, государство создало СБ, а Тео служит в СБ.
Ведь не может же живой человек... здесь какая-то явная ошибка.
Когда позвонил Хольвин, у Тео только усилилось явственное ощущение, что вокруг происходит нечто необычное и отвратительное. На совещание перед началом патрулирования он пошел в совершенно расстроенных чувствах.
А после обычных инструкций и плана на день полковник Огюстер неожиданно сказал:
– Еще предупреждаю всех ликвидаторов: удвойте бдительность и будьте предельно внимательны. Не поддавайтесь на провокации.