Зелёная кровь

Далин Макс Андреевич

– Но кровь на анализ взять позволил?
– спросил Хольвин.

– Усыпляли, - признался ветеринар.

– Конечно, - Хольвин присел на корточки.
– Нормальная практика. Вместо того, чтобы поговорить, стреляли капсулой со снотворным, что больно и унизительно. Плюс - анализ вовсе не идеален, посторонняя химия в крови. Как вы думаете, это хорошо?

– Вот и беседуйте с ним сами, раз такие умные, - буркнул ветеринар и ушел.

– Поешь, боец, - тихо сказал Хольвин.
– Поешь, голодный не воин.

Волк смерил Хозяина презрительным взглядом.

– Я тебя не обманывал, - сказал Хольвин.
– Ты видишь,

я пришел за тобой. Просто тогда я не мог тебя забрать. Были другие, им грозила смерть, а тебе всего-то и следовало бы подождать пару дней. Я думал, ты поверил и дождешься, а ты себя голодом моришь. Поешь, давай.

Волк вздохнул.

– Не все еще потеряно, боец, - сказал Хольвин.
– Сегодня поедем за город, скоро будешь в лесу. Хочешь в лес?

Волк не выдержал и перекинулся. На его обветренном лице, достигшем последней степени худобы, с торчащими скулами и заострившимся носом, желтые глаза горели ничуть не измененной сменой Ипостасей холодной злобой. Он приподнял верхнюю губу - Хольвин грустно улыбнулся:

– Прекрасные клыки, боец. Просто прекрасные. Только оставил ты их без работы... ну что ты себя мучаешь, парень?

– Клыки мои пришел смотреть... Хозяин?
– хрипло спросил волк с насмешливой иронией.

– Я же не шучу, мы скоро будем в лесу - зачем твой скелет в лесу? Стае нужен хороший боец, а не задохлик на дрожащих ножках...

– Стае?
– спросил волк и облизнулся.
– Что ты вообще знаешь о Стае, человек?

– В чем дело, парень? Совсем плохо?

– Чего ты хочешь? Лечить меня пришел?
– волк снова облизнулся, его губы сохли и трескались.
– Как ваших пустолаек? Так я не собака, на брюхе не ползаю, и вылечишь - не поползу.

– А я тебя и не укладываю на брюхо. Вижу, все - серьезнее, чем я думаю, да?
– спросил Хольвин, так и сидя на корточках рядом с волком, по-прежнему лежащим на полу.
– Ты прождал меня два дня и успел разувериться, это я понимаю, жаль - но понимаю. Только почему...

Волк усмехнулся, блеснув клыками.

– Ждал... Ничего я не ждал. Ничего я не жду, а уж от людей в особенности... Что ты себе в голову забрал, человек? Стае я нужен, да? А что осталось от Стаи, ты знаешь? Ты знаешь, как я вообще попал в эту, будь она проклята, клетку?

– Ты же не стал рассказывать...

– Ну да, - волк сел.
– Ты Хозяин, псы болтают - холуи ваши. Посредник... ты где был, когда в моих братьев стреляли, а, посредник? Когда наших сук стреляли, а?

– Давно?
– спросил Хольвин.

– С пару недель.

– И ты тут играешь в гордость и молчишь?

– А что тебе сказать, - усмешка волка стала не злобной, а горькой.
– Ты ж человек. И эти с ружьями - тоже люди. Ты скажешь - они в своем праве, жить всем надо, за территорию всегда грызлись... а мне-то какая, к бесу Сумеречному, разница, как это оправдывается?! Они не за землю бились, им просто убивать хотелось, как бешеным, аж слюна из пасти капала - будто я не понимаю! С бешеными не бьются. От бешеных либо убегают, либо добивают, пока они других не позаражали...

– Грамотный ты, парень, - пробормотал Хольвин озадаченно.

Волка как будто позабавило его замешательство; его мрачная усмешка превратилась в ухмылку, почти собачью, почти польщенную. Он еле заметно расслабился.

– Наш Старый грамотный, - сказал с оттенком гордости.
– Он много рассказывал про то, как люди охотятся. Про нормальную

человеческую Стаю, я имею в виду, - в голосе послышалась нотка мрачного юмора.
– Среди людей иногда такие попадаются - нормальные бойцы. Он в молодости с такими встречался, говорит, все было правильно, четко, честная война за охотничьи угодья. Те были сильные, наши в чащу ушли, те, кто выжил. Мы силу уважаем, проиграли - уходим, не огрызаемся, закон ясен...

– А в этот раз, по-твоему, что было не так?
– спросил Хольвин.
– Кто стрелял: спецы, настоящие охотники - или нет, как ты думаешь?

Волк задумчиво почесал за ухом - и стал в этот момент еще больше похож на пса. Хольвин улыбнулся.

– Никакие охотники, - сказал волк наконец.
– Вообще не охотники, мясо. Боец среди них был один, он Стаю и вел - но не вожак, а этого я уже не могу понять. Им как раз самые слабаки командовали, из тех, на кого рявкни - и на брюхе поползут. И несло от них... дрянью несло. Какой-то... такой... отравой, отрыжкой... Не тухлятиной, но похоже на тухлятину...

– Пьяные, ты хочешь сказать?

– Не знаю, что это - пьяные. Слабые - точно, - сказал волк уверенно и презрительно.
– Но оружие у всех отличное - длинные такие винтовки, знаешь? С красным таким глазом светящимся сверху. От которого бывают такие зайчики... на земле, на шкуре у кого-нибудь... чтобы не промахиваться... Только это все равно. Если бы они одни были, мы бы от них ушли на раз, они бы и не заметили. Или убили бы - делать нечего таких убить, и оружие бы не спасло. Они же в лесу не видят ничего, не слышат, не чуют - а если что и услышат случайно, то не поймут ни пса...

– Значит, их вывел инструктор?

– Вожак, который нянька при слабаках? Ты его так зовешь? Да, думаю, он. Он по следам, наверное, догадался, что мы пошли к оврагу, и своих уродцев вывел к оврагу, только с подветренной стороны... Он же знал, что мы не унюхаем, значит, нормальная голова... В общем, не повезло нам. Я, Рваный, Цуцик, Хвост и сучки наши - так на них и выскочили, - закончил волк, морща нос.

– Под выстрелы? А стреляли они пулями со снотворным?

– Уже! Нормальными пулями стреляли, которыми убивают. И знаешь... боец-то не стрелял, только слабаки, куда попало, по кустам, по нашим, по всему... Рваному сначала в бок - кровища фонтаном... потом жирный урод подошел - и в башку в упор. Крошка перекинулась, прижалась там к коряге какой-то, крикнула: "Не надо, не надо!" - а ей в живот... вот такая дыра была...
– волк помолчал.
– Это они только меня почему-то... не снотворным, а... лапы подвернулись, весь как ватный, но башка работает... я видел... Лапы связали, намордник надели, тащили долго, тошнило... потом в машину сунули, в багажник. Бензином воняло, чуть голова не треснула...

– С тобой была не вся Стая, да?
– спросил Хольвин почти утвердительно.
– Без Старого... еще кого-то не было, я думаю...

– Не вся. Но я слышал выстрелы... не знаю...
– голос волка вдруг сорвался в тоскливый скулеж. Что бы ни думали ветеринары, волк умирал не от голода, а от тоски. У волков бывает смертельная тоска - по Стае, по лесу...

– Выясним и отомстим, - сказал Хольвин и протянул руку сквозь прутья вольера.
– Я обещаю. Только нам с тобой надо будет сделать две вещи: найти выживших из Стаи и найти тех, кто убивал твоих братьев. У людей тоже есть претензии к этим мерзавцам.