Зелёная кровь
Шрифт:
– Давай, - согласилась Лилия с облегчением.
– Я тут на днях в кино была, фильм - супер. Ты еще любишь ужастики?
– Конечно. А что за фильм?
– Там чокнутые из Лиги врываются в секретный институт и выпускают из лаборатории волков. А волки были заразные, зараженные суперчумой - и весь город вымирает, представляешь? Остаются только парень и девушка, и они...
– А кто их заразил?
Роза прыснула, чуть не выплюнув глоток пива на стол.
– Ну ты тормозишь, подруга! Я ж говорю, эти ненормальные посредники, волками!
– Да нет, - терпеливо
– Волков кто заразил? И зачем?
– Да какая разница!
– А почему посредники чокнутые?
– А по-твоему как?! В Лиге вообще нормальных нет, там одни маньяки. Кто еще мог чумных волков распустить?..
– А кто их заразил чумой?
– Да что ты все про это! Ты читала в газетах: эти идиоты угрохали кучу денег тюленя лечить, а выпустили его здорового - и тут же его касатка сожрала!
– Роза рассмеялась.
– Плакали денежки! Не идиоты, скажешь?
– Погоди, Роза... А почему - идиоты? Вот если, например, человека увезли на скорой с сердечным приступом, сделали ему операцию, вставили, положим, кардиостимулятор... а он вышел из больницы и попал под машину? Что ж, его не надо было лечить? Надо было бросить умирать?
– Ну Лилия! Во-первых, то ж человек!
– Но ведь тюленю тоже больно! Он тоже мучается!
– Нет, но откуда ж они знали, что он под машину попадет?
Роза отставила пиво.
– А откуда посредники знали, что тюленя съест касатка?
– продолжала Лилия, горячась и потому улыбаясь чуть-чуть виновато.
– А по-твоему получается, что никого лечить не надо - все равно все умрут в конце концов... и в этом фильме тоже... Фильм глупый, дело не в этом. Просто любой посредник стал бы спасать, освобождать тех, кто мучается. А создавать всякие суперсмертельные вирусы, чтобы ими живых существ заражать, не стал бы. Кто-то придумал эту дрянь, заразил волков - в этом кино - а посредники, выходит, виноваты, что люди умерли?
Роза задумчиво крутила стразовую пряжку на сумочке.
– Интересно, - проговорила она наконец.
– Знаешь, Лилия, ты стала очень какая-то странная, но умная. Мне это в голову не приходило.
– Я просто теперь на другой стороне, - сказала Лилия.
– Я с ними. С Лигой, с ликвидаторами. С двоесущными. И я видела настоящих мертвяков. Знаешь, среди ученых бывают мертвяки - это на интеллект не влияет. И среди банкиров. И телевизор у нас многие не смотрят, потому что у артистов, у политиков там - морды сплошь и рядом мертвецкие...
– Не замечала...
Лилия отвела глаза в кофейную чашку, сказала тихо:
– К этому присмотреться надо. Так незаметно... Да ерунда, бросим. Идти пора, а жаль.
Роза покивала. Задумалась на минуту - и вдруг сказала:
– Слушай... а тебе сегодня еще надо на работу?
– Нет, я, вообще-то, выходная... Мне только пса в управление отвести...
– Лилия... А пошли в парк? Такая погода... когда еще будет денек такой - солнышко, тепло... Пошли? Там аттракционы, карусель новая... не виделись уже тысячу лет...
– С Шагратом в парк нельзя... нас оштрафуют, еще и ругаться будут.
– Ну отведем его?
Лилия встала, и Шаграт с готовностью
– Ладно, - сказала Лилия.
– Пошли. Пойдем, Шагратик, тебе обедать пора. Жалко, что собак в парк не пускают...
Стая.
Внедорожник Хольвина волку не понравился.
Волк ходил вокруг, обнюхивался, хмуро посматривал на утренних прохожих, встряхивался - и вовсе не торопился запрыгивать в салон. Хольвин сидел за рулем и ждал, пока волк немного освоится, а у того это неважно получалось. Волк забрался внутрь и встал на колени на сидение минут через семь после того, как Хольвин его позвал - не раньше.
– Садись, боец, - сказал Хольвин, поворачивая ключ зажигания.
– Дверцу захлопни как следует.
Волк покосился на дверцу. Открыл. Хлопнул. Устроился на сидении, поджавшись, как пес.
– Нет, дорогой, - сказал Хольвин.
– Сядь как человек, пожалуйста. И пристегнись, а то ушибешься, если тряхнет.
Волк вытянул ноги вниз, вздохнул.
– Воняет, - сказал он мрачно.
– Все машины воняют.
– Это с непривычки, - улыбнулся Хольвин. Машина набирала скорость.
– Щенки сперва тоже чихают и нервничают, а потом привыкают. Многим даже начинает нравиться, представляешь?
Волк позволил пристегнуть себя привязным ремнем, но это явно его не восхитило.
– Только псам и может нравиться, - проворчал он.
– Сидишь, как на поводке...
– но совершенно против воли с любопытством посмотрел вперед. Как всех псовых, его завораживало ощущение быстрого движения.
– Мы скоро доедем до леса?
– спросил несколько рассеянно, из-за того же могучего гипноза дороги.
– Не очень скоро, - сказал Хольвин.
– Ты говоришь, вы встретили этих уродов около лесопарка? В Уютном?
– Примерно. Мы разделились на берегу озера. Около Уютного зайцев много, они туда ходят яблони обдирать... иногда и лоси попадаются...
– И коровы, - подхватил Хольвин в тон.
– А?
– Да ну, - волк пренебрежительно сморщился.
– Не связываемся. Раз весной отследили одну - ну голодуха была, не сказать - так Меченый получил дробью в бок. Спасибо за такое угощение... хотя коровы вкусные, если честно.
Не умеют псы врать, подумал Хольвин нежно. Ни домашние собаки, ни волки, ни гиены. Ну не умеют - все у них на морде написано. Великий кодекс собачьей чести - Закон Стаи. Все так просто. Ребята хотели есть после тяжелой зимы и длинного перехода, напали на корову, один из бойцов был серьезно ранен. Непосредственные бандюги.
Если бы человеческие уголовники были такие - только с голоду, только - блюдя Закон... А Закон запрещает убийство себе подобных, запрещает убивать в человечьем обличье, запрещает нападать без предупреждения... Закон запрещал бы подличать и лгать, если бы псам это вообще было зачем-нибудь нужно. Эх...
– Только тогда мы ловили зайцев, - продолжал волк.
– Там сейчас полно. Проще, чем лося завалить. Лоси сейчас чокнутые, у них гон... их хорошо отслеживать зимой - они иногда на лед попадают, и хана. Копыта разъезжаются - подходи и добивай...