Зелёное пальто
Шрифт:
И стал куда-то звонить и какие-то «отбои» давать по телефону. Что, мол, «клиент», скоро сам приедет и за все ответит.
А когда я его спросил:
– Это я, что ли, «клиент», и если «клиент», то за что должен ответить?
Он перепугался, думал, что я ничего не слышу в костюме аквалангиста, и стал, запинаясь, разъяснять, что «клиент» и вправду я, но «клиент» для ресторана, где будет торжественный банкет в честь моего возвращения. И что ответить мне предстоит не «за всё», а «на все» вопросы
Тут рядом, правда, тоже в акваланге, ждал меня для совместного дайвинга генеральный прокурор, бывший мой однокурсник, с которым мы в Ленинграде перевозили мебель одной тети, заведующей детским садом. Он услышал наш разговор, а особенно тональность, повернулся к химику-Губернатору, шлепнул меня по резиновой спине и веско заявил:
– Его обидишь, – показывая на меня, – обижусь я!
В конце концов этот табор из высшего российского эшелона мне надоел, а еще «химик» разбередил мне сердце расспросами о семье.
И я решил смыться.
Бросить все.
Поездить по свету.
Отыскать свое семейство.
Но казак-губернатор, почуяв это, вывел меня на разговор и предложил «Даголыс» выкупить. Я спросил о цене. Он ответил, что деньги не самое главное. А главное – дружба и взаимопонимание между хорошими людьми.
Я посчитал карманные деньги, прогулялся с бухгалтершей по крыше и… согласился.
Пора было заводить новое свое дело. Душа творчества просила.
К тому же мне пообещали поддержку все московские чины. Мои гости в Даголысе.
А это много значило.
После оформления Даголыса в мою собственность главный бухгалтер заказала вертолет, и мы с ней полетели в самое заповедное место Кавказа – Салах-Абул… где нет дорог и людей, где чистый воздух, прозрачные реки, душистые травы и непуганые звери.
Решили там уединиться на несколько дней, переварить произошедшее.
Приземлились у одинокой избушки старика-пасечника. Отпустили вертолет. И окунулись в мир тишины, гор и сказочной природы.
Пасечник встретил нас как родных.
В избушке был очаг, шашлык, вино и кровать. В программе: прогулка на конях, купанье в хрустальной, ледниковой реке и посещение огромной пасеки диких пчел.
Но только присели за стол, как бешено, с захлебом залаяли два сторожевых волкодава. Мы выскочили из дома, причем я успел прихватить багор с пожарного щита.
К нашей избушке не спеша с гор спускались бородатые дяди. Все одетые в десантное обмундирование и экипированные по военному времени.
У каждого автомат, пистолет, набор гранат и нож.
У каждого пятого пулемет или гранатомет.
Спускались они молча, не обращая на нас никакого внимания.
Когда их количество
Мне показалось, что это и не люди вовсе, а какие-то горные духи.
Бородатые, молчаливые и очень серьезные.
К нам подошел их командир, вежливо поздоровался.
Сказал, что идут они помочь абхазам в их справедливой войне за независимость.
Оказывается, пока мы летели в Салах-Абул, вспыхнула война между Грузией и Абхазией.
– Беда, ой беда! – запричитал пасечник, и позвал командира в дом. Тот, что-то крикнув своим нукерам, принял приглашение.
За столом после трех бутылок вина мы разговорились.
Оказалось, что этот бородатый чеченец служил в десантных войсках в Азербайджане.
Я внимательно пригляделся.
Попросил снять тельняшку и, когда увидел вытатуированные на его груди все этапы укладки десантного парашюта Д-1-3, понял, кто передо мной.
Только у одного человека во всех воздушно-десантных войсках была такая татуировка: у пулеметчика из моей разведроты.
Теперь стал понятен его внимательный взгляд и спокойное поведение его войска. Он-то сразу узнал меня.
А мне борода его помешала.
Мы обнялись. Стали вспоминать наши армейскую жизнь, не забывая при этом про вино. Честно сказать, он пил мало, чего нельзя сказать обо мне.
Тост, еще тост… а потом провал.
Поутру об отряде напоминали только темные пятна костров и следы альпийских ботинок.
Дед-пасечник, спасибо ему, меня похмелил. А вот моя спутница куда-то бесследно исчезла.
– Что случилось? Что тут было и где моя бухгалтерша? – уже повеселевший, донимал я, пасечника. Лучше бы я и не спрашивал.
Оказывается, вначале я пытался раздеть моего друга догола, чтобы все увидели на его теле армейские тату во всей их красе. А именно на ягодицах. Где у него была выколоты два бойца, бросавшие гранаты туда, куда бросать не надо.
Затем я пытался оторвать бороды у всех его нукеров.
После стрелял из автомата, метал ножи, купался в речке, таскал валуны с одного конца поляны на другой и под конец, сказав, что пойду с ними, стал искать брошенный багор. И только под утро заснул под телегой с волкодавами в обнимку.
Мой бывший пулеметчик ни в чем мне не мешал, но поутру будить не стал.
Так и ушел на войну без меня.
Мне стало стыдно.
Все казалось невероятным, выдуманным. Не похожим на мое поведение. С бухгалтершей вышло еще хуже.
Оказывается, что в это труднодоступное место, куда мы долетели лишь на вертолете, ее ревнивый муж-таксист доехал на своем стареньком такси-«Волге».