Зеленый фронт
Шрифт:
– Товарищ политрук, это майор Смирнов. Его личность может подтвердить комполка, - разведчик выпрямился и стал оглядываться.
– Он был за линией фронта с особым заданием и я бы, на твоем месте, был по-осторожнее... Ты же знаешь, всех этих оттуда, - в этот момент он с плохо скрываемым удовольствием стал наблюдать за впавшем в сомнение политруком.
– ... Алексей..., - раненный снова очнулся.
– Срочно доставить сообщение. Аллюр три креста. В Ставку. Срочно, - выдавив из себя последнее, он бессильно откинулся на постеленную плащ палатку.
77
Специальный поезд въезжал на станцию уже
– Все готово?
– тройка высших офицеров германского командования вытянулась в струнку перед самым крупным вагоном, имевшим незнакомые обводы.
– Проверьте еще раз! Никаких случайностей быть не должно! Оберштурмбаннфюрер ненавидит случайности!
Удивительно, но говоривший в таком повелительном и чуть снисходительном тоне офицер был ниже по званию, чем те, кто тянулись перед ним. Наконец, он кивнул головой и, повернулся к вагону, в глубине которого через несколько секунд исчез.
– … Все выполнено, - оставшиеся на перроне еле слышно переговаривались.
– Я подтянул второй батальон к северной оконечности...
– За госпиталь тоже можно не переживать, - вклинился другой.
– Персонал предупрежден. Везде расставлен мои люди... Можно не опасаться...
– … Отлично, господа, - на грани слышимости подытожил третий.
– С этой диверсией мы все можем оказать в глубокой … Боюсь, если эти шишки будут недовольны принимаемыми мерами, то самая зловонная дыра близ Эль-Аламейна нам покажется самым райским местом на этой чертой земле... Идут...
Из вагона спрыгнул тот же самый молодцеватый офицер-порученец, в идеально сидевшем кителе бархотно-черного цвета. Следом за ним спустились еще два человека, о которых сразу можно было сказать — гражданские. Первый, невысокий полноватый человек, не смотря ни на что носил мешковатый и мятый мундир оберштурмбаннфюрера СС с небрежно накинутым на него пальто. Он подслеповато щуря глаза, он коряво вскинул руку встречавшим его офицерам.
– Я ничего не хочу слушать о том, кто виноват, и что было вами сделано. Если честно, мне совершенно наплевать на этот убогий городишко и на всех, кто тут живет, - офицеры ждали почти всего — дикого ора с топаньем по земле и мощной тряской кулаками перед их носами, злобным шипением, срыва погон и т. д., но не такого начала.
– Я хочу видеть моего человека, - увидев некоторое недоумение на лице старшего по званию, стоявшего чуть в стороне от остальных.
– Майор Вилли фон Либентштейн. Проводите меня к нему! Марк, прошу вас.
Высокий здоровяк в бобровой шубе с густым серебристым отливом, усмехнувшись при виде этой сцены, двинулся за ним.
– … Вы теперь понимаете степень моей обеспокоенности, Марк?
– спросил Грайте, запахивай пальто.
– Обратите внимание на стены зданий... Фасад комендатуры. Заметили?
– тот прилежно вертел головой, в тоже время сохраняя на лице выражение недоумения.
– Ну что же вы... Даже я как практически гражданский человек, вижу, что
– Господин штурмбаннфюрер, прошу вас сюда, - шедший впереди них полковник, к тому же, по всей видимости, пытавшийся хоть что-то услышать, указал на приземистое грязно-серое здание, притулившееся в переулке.
– Здесь нас уже давно ждут, - добавил он устремившемуся туда Грайте.
– … Ничего, сейчас мы все узнаем..., шептал тот, поднимаясь на высокое крыльцо.
– Этот поганец, Вилли, все расскажет... О, мой бог!
– непроизвольно вырвалось едва высокие зашарпанные двери открылись и впустили их в холл.
Он даже отпрянул назад, увидев на что наступил. Прямо под его ярко с глянцем начищенном сапогом блестела зловонная зеленовато бурая лужа, в которой судя по тяжелому запаху угадывались блевотные массы.
– Вы... что... совсем.., - на какие-то мгновения он перестал выдавать складную речь, столкнувшись с такой обстановкой.
– Это что за бардак?!
– через секунду голос перешел в высокие тона.
– Начальника госпиталя ко мне! Живо! Что это такое?
– перед ним стоял один из тех, кто его встречал на перроне.
– Вы, кто немецкие солдаты или свиньи?
– короткий, похожий на венскую колбаску палец, буквально протыкал майора насквозь.
– Вот это, это и это?
– его ошалелый взгляд метался по стенам, полу и уставленным лежанкам и кроватям в холле, которые были вымараны в бурой жидкости.
– Я докладывал, господин оберштурмбаннфюрер, - майор со стойкостью настоящего солдата выдержал начальственный гнев.
– Это все результаты диверсии. Мой персонал сделал все, что было в его силах, - он полуобернулся в сторону выстроившихся человек в грязно белых халатах.
– Все случилось очень быстро... Буквально в течение нескольких часов в госпиталь поступило около двухсот солдат и офицеров признаками пищевого отравления... Э-э-м... По крайней мере, начальные признаки свидетельствовали именно о пищевом отравлении...
Лицо Вальтера Грайте медленно, можно даже сказать осторожно, приобретало нормальный цвет.
– И..., - поощрил он докладывавшего начальника госпиталя.
– Дальше.
– Вот это все что вы видите, результат лечения пострадавших, - он вновь махнул рукой.
– Мы сделали все, что могли. По-всей видимости, это было какое-то чрезвычайно агрессивное вещество, которое..., - врач время от времени прерывался, словно пытался подобрать подходящее слово.
– Мы сделали все, что было в наших силах... Наш госпиталь рассчитан максимум на пятьдесят пациентов, больше принять мы были просто не в состоянии. Остальных мы должны переправлять дальше в окружной госпиталь..., - на какое-то мгновение его покинула выдержка и он опустошённо произнес.
– Мы же пытались их отправить по железной дороге. Пытались... Боже мой, как они кричали...