Земли полуночи
Шрифт:
Алина, по всей видимости, прекрасно поняла наше состояние и решила, что полностью изматывать нас нет необходимости, так что дальше мы уже не бежали, а шли. Не то чтобы с нашим грузом это было лёгкой прогулкой, но, по крайней мере, теперь я мог больше обращать внимания на наше окружение. И почти сразу же заметил странность.
Иногда поле Силы слегка вздрагивало. Точнее, привычное нам поле Силы оставалось в покое — вздрагивало какое-то другое поле, которое обычно было совершенно незаметным за дымкой Силы. Оно начинало колыхаться и порождало небольшие вихри,
Собственно, мне не нужно было гадать, чтобы понять, что это такое. Это та самая другая грань Силы, которую я научился видеть после того, как меня чуть не затянуло в провал в Нижнем мире. Именно она здесь не находилась в покое, и её флюктуации были достаточно сильными, чтобы воздействовать на привычное нам поле.
Я прибавил шаг и с извиняющимся видом посмотрел на Менски, который всё понял и укоризненно покачал головой, но всё же промолчал. Я предпочёл воспринять это как согласие и ещё прибавил ходу, чтобы догнать Тамилу.
— Привет, Лапа, — поздоровался я.
— Виделись, — иронически хмыкнула она.
— Ты заметила странную вещь? — спросил я, не обращая внимания на её настроение. — Иногда поле Силы вздрагивает и порождает вихри.
— Я же не одарённая, — пожала плечами она. — Я этого вашего поля не вижу.
— То есть ты ничего не замечаешь?
— Замечаю, — призналась она. — Только не вижу, а чувствую какие-то изменения. Есть такая штука, которая называется Сердце Мира, и до нас доносятся его отголоски.
— А что это такое? — в недоумении спросил я. — Никогда не слышал ни о каком сердце.
— Нашёл же ты, к кому пристать, — покрутила головой она. — Мне-то с чего в этом разбираться? К Алине, кстати, тоже можешь с этим не вязаться. Может быть, кто-то из Старших мог бы про это рассказать, но я не знаю кто. Да если бы и знала — ты же в Полуночь переходить не хочешь?
— Не хочу, — подтвердил я.
— Правильно делаешь, что не хочешь, — кривовато усмехнулась она. — Нет, до чего же ты всё-таки приставучий болтун. Вот жена у тебя нормальная девчонка.
— Это она тебе понравилась потому, что по физиономии тебе настучала? — с досадой поинтересовался я. — Так ведь я тоже могу, если уж ты так это дело любишь.
— Ну, там ещё вопрос, кто кому настучал, — возразила она, впрочем, довольно добродушно. — А ты точно можешь? А то у меня сложилось впечатление, что ты всегда за жену прячешься.
— Неправильное впечатление у тебя сложилось, ничего ты не поняла. Если для Лены будет хоть тень опасности, то я за неё прятаться не стану, будь уверена. Она просто любит подраться и вообще человек действия, а я предпочитаю разговаривать. Морена как-то даже сказала, что мы дополняем друг друга, как разные стороны одной сущности.
— Морена? — непонимающе переспросила Лапа. — Ты кого имеешь в виду?
— Ну, ту самую
— Ты так шутишь, что ли? — в полном недоумении посмотрела на меня она. — Плохая это тема для шуток.
— Да никаких шуток. Общался я с ней несколько раз.
— И до сих пор жив? — недоверчиво переспросила Лапа. Она испытующе посмотрела на меня, явно не в силах понять, не пытаюсь ли я её дурить.
— Если она богиня смерти, то это же не значит, что она убивает всех кто под руку подвернулся, — слегка раздражённо ответил я. — Она совершенно нормальная. Я бы даже сказал, что как личность, она достойна всяческого уважения. И она крайне интересный собеседник, — я вздохнул с оттенком грусти, — но, к сожалению, я в качестве собеседника её не очень интересую.
— Хм, — сказала Лапа и надолго замолчала.
Мы шли молча. Тамила была в каких-то непонятных раздумьях, и я чувствовал, что сейчас не вполне подходящее время, чтобы приставать к ней с вопросами. Минут через пятнадцать поле Силы снова слегка вздрогнуло, породив несколько постепенно угасающих вихрей.
— Вот опять, — указал я. — Почувствовала?
— Почувствовала, — кивнула она. — Вот так Сердце Мира и бьётся, только здесь это совсем слабо чувствуется. Всего лишь отголоски.
— А как ты его чувствуешь?
— Трудно объяснить, — она пожала плечами. — Просто ощущаю, как что-то вокруг меняется. Говорю же, я не одарённая и очень мало что могу. Можно сказать, что практически ничего не могу.
— Даже боюсь представить, что за расценки были бы у тебя, если бы ты хоть что-то могла, — ехидно заметил я.
— Это ты про своих крокодилов, что ли? — недовольно поморщилась она. — Ты говоришь о том, чего не понимаешь. Я ведь в каждого из них свою живицу вливала, можно сказать, кусок своей жизни отдала, так что я с тебя ещё и недорого взяла. Сплести мозги для псевдоживой твари — это тебе не носки связать. Не будь мне деньги нужны, я бы за это вообще браться не стала.
— Живицу? — не понял я. — Это что ещё такое?
Если я правильно помню, то живица — это смола, из которой делают канифоль и скипидар. Вот только совсем непохоже, что Тамила имела в виду именно её.
— Я не знаю, что это такое, — пожала плечами Лапа. — Карсен, ну, Старший мой, называл её эссенцией воли.
— А подробнее можешь рассказать? — я немедленно заинтересовался.
— Да ерунда всё это, — отмахнулась она. — Он и сам, по-моему, толком не знал, что это такое.
— Расскажи, Лапа, — попросил я.
— Ну, он говорил, что в старом мире — здесь, то есть, — совсем нет свободной энергии, она вся связана в виде материи, а в Полуночи она есть. Вот эту энергию и называют живицей, или эссенцией воли, да как её только не называют.
Вообще-то, так оно и есть — в нашем мире нет энергии в чистом виде. Она всегда в какой-то материальной форме, либо в виде излучения, которое состоит из фотонов, то есть, по сути, из той же материи.
— То есть ты оживила моих крокодилов этой самой свободной энергией? И насколько её хватит?