Земли Юго-Западной Руси в составе Великого княжества Литовского
Шрифт:
Опустошение ханскими войсками территории Киевского княжества в 1300 г., поражение от Золотой Орды, которое потерпело Галицко-Волынское княжество в 1323 г., продемонстрировали, что соотношение сил между Юго-Западной Русью и Золотой Ордой /24/ все еще не в пользу русских княжеств. Не лучшим образом для них складывалась и международная обстановка: в открытом противоборстве с государством чужеземных поработителей Галицко-Волынское княжество, очевидно, рассчитывало только на свои силы. Серьезные удары, нанесенные Золотой Ордой по двум крупнейшим центрам Юго-Западной Руси в первой четверти XIV в., не могли не наложить отпечаток на политическое сознание местного боярства. Как показывает дальнейший ход политического развития этого региона, и ранее отсутствовавшее единство в его феодальной среде усугубляется к середине 20-х гг. XIV в. усилением группировки, стремившейся добиться свержения золотоордынского ига при опоре на внешние силы и с сохранением собственных сословно-классовых привилегий. Одновременно происходит рост рядов сторонников программы восстановления единства всех древнерусских земель и мобилизации их сил для совместной борьбы против золотоордынского ига и внешней агрессии. Усиление обеих этих группировок происходило, видимо, за счет разуверившихся приверженцев региональной программы политического объединения, которую в Юго-Западной Руси наиболее последовательно стремилась воплотить в жизнь на протяжении более чем столетия династия Романовичей. Гибель Льва и Андрея Юрьевичей знаменовала не только пресечение династии Романовичей, [81] но и была в глазах современников весьма наглядным проявлением краха их династической программы, свидетельством
81
После гибели обоих Юрьевичей продолжала существовать происходившая от внука Даниила Галицкого Василька Романовича младшая ветвь династии Романовичей – род князей Острожских, не обладавший, однако, наследственными правами на галицко-волынский трон. Власьев Г. А. Князья острожские и друцкие // Изв. Рус. генеал. об-ва. – Спб., 1911. – Вып. 4. – С. 14–15.
Прекращение местной княжеской династии явилось дополнительным фактором, отрицательно повлиявшим на внутриполитическое и международное положение Галицко-Волынской Руси. Экономически сильное крупное галицкое боярство, ослабленное при Данииле Романовиче (1238–1264) и его ближайших преемниках, снова начинает играть ведущую роль в политической жизни Галицко-Волынской Руси, пытаясь использовать аппарат власти для закрепления своего доминирующего социально-экономического статуса. Гибель последних Романовичей способствовала также усилению захватнических устремлений правящих кругов соседних феодальных государств, использовавших это событие для вмешательства во внутренние дела Галицко-Волынской Руси. Кроме Литвы, с притязаниями на эту территорию выступили определявшие политику Польского королевства малопольские паны, феодалы Венгрии и находившиеся в дальних род- /25/ ственных связях с Романовичами князья Силезии и Мазовии. Большой интерес к Галицко-Волынской Руси проявила папская курия, как и прежде, игравшая роль вдохновителя католической феодальной агрессии в Восточной Европе. Активное участие в борьбе этих сил за земли Юго-Западной Руси, в том числе галицко-волынские, приняла также Золотая Орда, стремившаяся посредством сталкивания противоречивых интересов феодальных группировок и военных вторжений сохранить свое господство в данном регионе.
Наиболее реальным соперником Литвы в последовавшей схватке за Галицко-Волынскую Русь явилась Польша, добившаяся к тому времени заметных успехов на пути преодоления феодальной раздробленности и политического объединения своих земель. Проявлением этих успехов стала коронация в 1320 г. Владислава Локетка (1306–1333), под властью которого объединилось большинство польских земель, за исключением Мазовии, Силезии, части Куявии и Гданьского Поморья, захваченного в 1308 г. Тевтонским орденом. [82] Образование Польского национального государства осложнялось, однако, не только сопротивлением усилению королевской власти со стороны удельных князей, еще не изжитым полицентризмом польских земель, но и противодействием объединительным тенденциям со стороны постепенно усиливавшейся в Центральной Европе и претендовавшей на польский трон династии Люксембургов, а также вследствие агрессивной политики Бранденбурга и особенно Тевтонского ордена, стремившегося к захвату значительной части польской территории.
82
Historia Polski – Warszawa, 1957. – T. 1, cz. 1. – S. 432–440; Baszkiewicz J. Powstanie zjednoczonego państwa polskiego na przełomie XIII–XV w.w. – Warszawa, 1954. – S. 401–410; Polska dzielnicowa i zjednoczona. – Warszawa, 1972. – S. 235–256.
Необходимость отпора натиску враждебных внешних сил обусловила сближение Польши с Венгрией, политический союз между которыми был оформлен в 1320 г. Направленный главным образом против блокировавшихся между собой Ордена и Люксембургов, польско-венгерский союз вместе с тем сыграл немаловажную роль в реализации давних захватнических устремлений феодальной элиты обоих государств по отношению к Галицкой Руси.
Анализ источников дает возможность установить последовательность наиболее важных политических событий в Юго-Западной Руси, в результате которых ее территория была захвачена соседними феодальными государствами. Первой подверглась нападению Галицкая земля: уже летом – осенью 1323 г. в ее пределы вторглись войска Польского и Венгерского королевств. [83] Литва также предприняла попытку присоединить северную часть Галицко-Волынского княжества. Но сначала ее правящей верхушке пришлось решить вопрос об обеспечении мира на западных границах, где особую опасность для собственно литовских земель /26/ представляли почти беспрерывные опустошительные нападения крестоносцев.
83
Dąbrowski J. Z czasów Łokietka // RAU. – T. 59. – S. 318–321; Zakrzewski St. Wpływ sprawy ruskiej na państwo polskie w XIV w. – Zamość, 1922. – S. 15–16, 21.
С этой целью Гедимин в мае 1323 г. перевел на более реальную основу установленные им еще в конце 1322 г. дипломатические контакты со странами Западной Европы, дав свое согласие на крещение населения Литвы по католическому обряду и обещая передать спорные вопросы, существовавшие между нею и обоими Орденами, на рассмотрение папской курии. [84] В результате этих дипломатических маневров Великое княжество Литовское добилось желаемой мирной передышки на четыре последующих года. 2 октября 1323 г. в Вильно был подписан мирный договор между Литвой, Ливонским орденом, Ригой и Данией, а в следующем году под давлением папской курии военные действия против Литвы приостановил и Тевтонский орден. [85] Таким образом, лишь в октябре 1323 г. сложились благоприятные условия для наступления литовских войск на Волынь.
84
Послания Гедимина / Подгот. В. Т. Пашуто и И. В. Шталь. – Вильнюс, 1966. – № 2. – С. 22–26; Пашуто В. Т. Послания Гедимина как исторический источник // Исследования по отечественному источниковедению: Сб. ст., посвящен. 75-летию профессора С. Н. Валка. – М.; Л. 1964. – С. 471; Prochaska A. O prawdziwosci listów Gedymina. – Kraków, 1895. – S. 3– 6.
85
Послания Гедимина. – № 8. – С. 64–74; № 13. – С. 112–116.
Датировка их похода концом 1323 г. вполне соответствует летописному известию об отходе войск Гедимина с Волыни на зимовку: "А потом на зиму шол до Берестья и з Берестья вси воиска роспустил, а сам у Берестьи зимовал". [86] Вопреки сведениям белорусско-литовских летописей и повествованию М. Стрыйковского непродолжительность похода (не более двух месяцев) как будто исключает возможность проникновения литовских войск в пределы Галицкой земли в том же 1323 г. Подобное мероприятие было бы явно нецелесообразным ввиду планировавшегося Гедимином похода против Киевского княжества.
86
Летопись Археологического общества // ПСРЛ. – Т. 35. – С. 95.
В соответствии с белорусско-литовскими летописями, после захвата Волыни Гедимин, "собравши вси силы литовскии и жомотскии, и русскии, и поиде на други недели по Велице дни (т. е. после 15 апреля. – Авт.) на князя Станислава киевского". Киевское княжество, в состав которого
87
Подробнее об этом см.: Ивакин Г. Ю. Киев в XIII–XV веках. – Киев, 1982.
88
Памятники древнерусского канонического права // РИБ. – Т. 6. – Прил. № 30. – Стб. 180; см. также № 12. – Стб. 64–70.
89
CEV. – P. 780.
Как повествуют белорусско-литовские летописи, войска Гедимина, подойдя к рубежам Киевской земли, овладели Овручем и Житомиром, а затем вблизи Белгорода на р. Ирпень разгромили главные силы киевского князя, в состав которых входили, кроме ополчения местного боярства и княжеской дружины, войска брянского князя Романа, переяславского Олега и луцкого (?) Льва. [90] После этого литовские войска захватили Белгород и осадили Киев, и "кияне почалися ему (Гедимину. – Авт.) боронити". Только после месячной осады киевские бояре, потеряв надежду на помощь извне, признали, как перед этим волынские феодалы, власть великого литовского князя, обусловив взамен сохранение за ними земельной собственности ("отчин"). Власти Гедимина поддались и киевские "пригородки" – Вышгород, Черкассы, Канев, Путивль, Снепород, а также Переяславль-Русский. Перед тем как возвратиться в Литву, отмечают белорусско-литовские летописи, Гедимин оставил своим наместником в Киеве и на пригородах Ольгимунта, сына князя Миндовга Гольшанского.
90
Летописи белорусско-литовские. – С. 95–96, 152– 153, 179–180, 200, 221. Названные здесь княжеские имена в большинстве случаев, как это давно признано в литературе, не являются подлинными. Исключение составляет Лев, если летописец подразумевал, что им был Лев Юрьевич, князь галицкий, и, возможно, Станислав Киевский. В пользу историчности последнего говорит упоминание в Любецком синодике "Князя Иоанна Станиславовича", жившего, по-видимому, во второй половине XIV в., на что обратил внимание Ст. Кучиньский. (Kuczyński St. M. Ziemie czernigowsko-siewierskie pod rządami Litwy. – Warszawa, 1936. – S. 108. – Not. 71). Вымыслом являются и некоторые другие подробности: участие в киевских событиях князя Льва, родственные связи Романа Брянского, умершего задолго до похода Гедимина на Киев, дальнейшая судьба киевского князя и др. Все это, впрочем, не исключает возможности противоборства с войсками Гедимина коалиции соседних княжеств во главе с Киевским и не может служить достаточным основанием для отрицания достоверности отраженного в летописном рассказе основного хода событий, приведших к подчинению Киевского княжества власти литовского князя.
Летописный рассказ о взятии Гедимином Киева, как и вопрос о конкретных исторических обстоятельствах подчинения Киевского княжества власти литовских феодалов, привлекали внимание еще буржуазных исследователей. Некоторые из них, отметив недостоверность содержащихся в этом рассказе отдельных сведений и фактов, вообще отрицали за ним какую-либо ценность как исторического источника. Противоположное мнение отстаивал Н. Дашкевич, которому удалось доказать достоверность историко-географических сведений рассказа. Им же впервые был поставлен вопрос об этапности утверждения власти литовских князей над Киевской землей и в связи с этим об отношениях Киева к ордынским властям, дан сравнительный анализ летописных известий о завоевании Гедимином земель Юго-Западной Руси. Сам летописный рассказ Н. П. Дашкевич оценивал как "сплав достоверных известий о четырех или трех разновременных движениях литовских князей с целью захвата южнорусской территории". За /28/ дату завоевания Гедимином Киевского княжества Н. Дашкевич принимал 1333 г., утверждая, что оно "не могло произойти в 1320–21 гг., но легко могло свершиться после 1332 г.". [91] Хотя мнение Н. П. Дашкевича склонны были разделить такие видные исследователи, как М. К. Любавский, [92] М. Ф. Владимирский-Буданов, [93] П. Г. Клепатский, [94] а некоторые представители русской и украинской буржуазной историографии (например, А. Пре- сняков) признавали зависимость Киевского княжества от Литвы в 30-х гг. XIV в., вопрос о достоверности летописного источника, времени и обстоятельствах включения Среднего Поднепровья вместе с Киевом в состав Великого княжества Литовского в дореволюционной историографии так и остался нерешенным.
91
Дашкевич Н. Заметки по истории Литовско-Русского государства. – Киев, 1885. – С. 63–64.
92
Любавский М. К. Очерки истории Литовско-Русского государства до Люблинской унии включительно. – М., 1910. – С. 23.
93
Владимирский-Буданов М. Население Юго-Западной России от половины XIII до половины XV века // Архив ЮЗР. – 1886. – Ч. 7, т. 1. – С. 38–39.
94
Клепатский И. Г. Очерки по истории Киевской земли. – Одесса, 1912. – С. 1–16.
Из советских историков наибольшее внимание данному вопросу уделили А. И. Рогов и Р. Батура; первый – с источниковедческой точки зрения, исследуя "Хронику" М. Стрыйковского, второй – в общеисторическом плане, освещая борьбу Великого княжества Литовского против Золотой Орды до середины 60-х гг. XIV в. Признавая несомненную источниковую ценность летописных известий о походах Гедимина на Юго-Западную Русь, и в частности о завоевании им Киевского княжества, эти исследователи по-разному датируют это событие: А. И. Рогов – 1322, [95] а Р. Батура – приблизительно 1325 г. [96]
95
Рогов А. И. Русско-польские культурные связи… – С. 156.
96
Батура Р. Борьба Литовского великого княжества против Золотой Орды. – С. 21; Batūra R. Lietuva tautų kovoje prieš Aukso Ordą. – Vilnius, 1975.