Земля: Начало
Шрифт:
— Алекс… если бы я была подключена к сети, меня точно бы закоротило. — прошептала Вейла. — Что за дверь в аниме-санаторий ты открыл?
— Сам в шоке. — всё что и смог ответить на её колкость, всё ещё поражаясь окружающей красоте.
Воздух здесь был другой, сухой что ли, с лёгкой примесью масла камелии и… древесного угля? Что-то было здесь не так. Слишком бережно всё расставлено. Слишком цельное пространство.
Неосознанно мой взгляд переместился назад, к стене позади.
Над входом — стойка для катан. Деревянная, чёрная, с вырезанными символами. Из трёх мест под клинки, целых два
На третьем месте же было пусто.
— Погоди… катаны? — голос Вейлы стал звонким. — Настоящие? Это не бутафория? Но они какие-то коротковатые…
Я метнулся к стойке, и в одно движение выхватил ближайший клинок. Он был увесистым, но как и подметила Вейла — коротким.
— Скорее всего это вакидзаси, а не катаны. — мысленно ответил я Вейле, вдруг она знает что это такое.
Блестящий клинок выплыл из ножен и лёг в ладонь. Длиной он был около пятидесяти сантиметров. А на проникающих сквозь жалюзи лучи солнца, можно было видеть блики едва заметной закалки вдоль режущей кромки лезвия. Пару раз взмахнув, ощущение которое он вызывал — идеальная сбалансированное оружие убийства. Второй клинок был близнецом первого. Но если гарда у того была красной, здесь она была угольно-черной.
— Это не игрушка… — выдохнул я.
— Найден: редкий предмет. Вероятность обнаружения — три процента. Потенциал урона — высокий. Шанс выживания —… всё ещё ниже среднего, но теперь с самурайским изяществом! — выдала Вейла, явно довольная своей шуткой.
Я с улыбкой опустил клинки, чувствуя, как пальцы начинают привыкать к новому весу. Один сразу отправился на боковое крепление рюкзака, а второй так и остался в руках.
Из квартиры я выходил с таким видом, будто только что выиграл в лотерею постапокалипсиса. Спина прямая, шаг с намёком на марш офицера в отставке. В голове даже заиграла музыка из старого военного фильма, где герой уходит в закат. Только вместо заката у меня был пыльный коридор многоэтажки, затхлый воздух и пятна неизвестного происхождения на потолке.
Но, чёрт побери, это был мой день.
Зачистка оставшихся квартир этажа заняла немного времени. Острые, как свежезаточенные бритвы, новые клинки сделали своё дело. Пару серых тварей, уютно устроившихся в жилплощади бывших людей, я отправил в категорию "архивированных угроз" без особых затруднений. Движения стали быстрее и точнее. Давящие ранее эмоции — ушли на второй план, словно и не испытывал их ранее.
— Нет, Алекс! — немедленно вмешалась она, с той самой вкрадчивой интонацией, которую она использовала, когда собиралась тыкнуть меня в реальность. — Никакой нейрохимической поддержки, ни одной перестройки твоих нейроцепей. Всё, что ты чувствуешь — результат адаптации.
— Приятно знать, что сейчас я могу гордиться собой по праву., — буркнул я в ответ, проверяя крепление одного из мечей на рюкзаке.
— А я-то думала, ты гордишься мозгами.
— Они в комплекте к упрямству шли. Акцией.
Пока мы обменивались колкостями, я продолжал таскать из квартир всё, что не прибито к полу. Суммарно с восьмого этажа я утащил столько, что даже пришлось одолжить пластиковый пакет из одного пакета с пакетами. Внутри
Мои находки были следующими: два коротких клинка, видмо, вакидзаси. Три литровые бутылки воды. Банка шпрот. Три банки консервированной кукурузы. Несколько банок тушенки. Пара сладких батончиков. И самое главное — почти полная пачка зеленого чая вместе с пачкой рафинированного сахара в кубиках.
Чистый, белый, ровный — как будто кто-то хранил его на случай встречи с британским послом времён королевы Виктории.
— О. Мой. Бог. — раздалось у меня в голове с интонацией неподдельного экстаза.
— Вейла, ты в порядке?
— Я просто… Алекс, если ты сейчас найдёшь ещё и печенье, я, возможно, предложу тебе руку и порт связи в нагрузку.
Тут в округе раздался мой смех, настоящий и искренний. Не судорожно, не сквозь боль, а так, как смеются люди, которые, несмотря ни на что, всё ещё живы внутри. На мгновение стало легче. Теплее.
Да, в любой момент из-за угла мог выскочить очередной пепельно-серый уродец и попробовать устроить из моих внутренностей пир. Но прямо сейчас у меня был чай. У меня был сахар. И острые, как свежий сарказм, мечи. А ещё подруга в голове, которая умела не только ругаться, но и напомнить, что в моей жизни ещё остались краски.
Разложив всю добычу на видавшей виды софе, я в последний раз окинул взглядом собранное добро. Вид был такой, будто я ограбил воображаемую версию армейского буфета: сушёная еда, чай, кубики энергии, нож для хлеба… И внутренняя поддержка от саркастичного спутника.
С чувством выполненного долга я направился на девятый этаж. День ещё не закончился, и надо было завершить его с толком. В кармане куртки уютно перекатывался десяток кубиков, остальные я оставил в комнате, аккуратно сложив рядом с пожитками. Всего было тридцать две штуки. Плюс два потраченных, уже убывших в желудок прямо перед финальным походом.
— Слушай, Алекс, — подала голос Вейла, — я, конечно, за инициативу, но ты как-то подозрительно бодр. Случайно не вдохнул грибковую пыль и теперь в эйфории?
— Нет. Просто в предвкушении чая с сахаром сегодняшним вечером. — лениво буркнул я.
— Ну, тогда ты идиот. Где ж ты кипяток возьмешь? — задала она очевидный вопрос, который почему-то не удосужился посетить мою голову.
— Ничего, что-нибудь придумаем. — на этой ноте, решил не развивать тему с отсутствием кипятка, если что — сделаю костер, да накипячу воды в одной из найденных кастрюль. Послав мысленный образ сего действия Вейле, продолжил путь наверх.
Девятый этаж оказался… тихим. Это меня уже совсем не удивляло. Квартиры пустые — ни тебе монстров, ни скрипов.
Три квартиры подряд и полный ноль. Ни еды, ни воды, ничего. Только старая мебель, горы оставленных вещей, запах пыли и ощущение того, что стены знают больше, чем хотят рассказать.
Зато в четвёртой меня ждал сюрприз — большой, массивный рюкзак, добротный, с широкими лямками и жесткой спинкой. Настоящая находка! Я уже представлял, как он красиво висит у меня за спиной, и содержит все мои пожитки. А не то в мой помещается самый минимум.