Земля: Начало

Ран Михаил

— Осталось два… только два… — повторял я себе как мантру, сжимая рукоять вакидзаси до хруста пальцев.

Один из монстров — тот, у которого я изящно подправил улыбку пополам, ворвался первым. Второй, судя по всему, сообразительный… толкнул товарища вперёд, словно проверяя реакцию. Грубая, но тактика. Неожиданно.

Я не дал им и намека шанса.

Рывок. Вакидзаси выстрелил снизу вверх, как удар змеи. Лезвие вгрызлось в спину сообразительного, прошивая плоть, мышцы, лёгкие, грудную клетку. Чудовище завизжало, визг

с надрывом ржавого металла. Его тело дёрнулось, и я повалился вместе с ним, не отпуская рукоять. Он хрипел, дёргался, бился в агонии подо мной, как раненая рыба, вытащенная из моря.

Я издал сдавленный рык, рванул лезвие назад, что сопровождалось хрустом ломаемых костей. Его спина треснула, как сухая кора. И, не медля, я занёс клинок над головой опуская его вниз. С хлюпком.

— Счёт: один — ноль в пользу мясника. — пробормотала Вейла, но голос её был напряжённым. — Алекс, второй идёт!

Я вскочил, резко пятясь к выходу. Клинок в руке дрожал от вибрации сражения. Нет, это я дрожал. От боли. От усталости. От чистого, леденящего адреналина.

И тут под ногой что-то покатилось.

— НЕТ! — пронеслось в голове.

Скользкая поверхность и грёбаные кубики, рассыпанные на полу после смерти первого их собрата. Нога пошла вбок, тело потеряло баланс, и мир перевернулся. Потолок и пол поменялись местами, а воздух наполнился звуком свиста… и рёва. Чудовище прыгнуло мне на перерез.

Мир замедлился. Я видел, как он летит — перекошенная морда, клыки, горящие янтарные жилы. Руки с когтями, распахнутые, как лапы летучей крысы.

Я не успевал.

Грохот. Боль. Пол. Я рухнул, и в следующее мгновение его зубы вонзились в мою ногу. Глубоко. До кости. Раздался хруст. Мир вспыхнул алым.

— ААААРХХХХ! — мой крик был звериным. Не от страха — от чистой, животной ярости.

Клинок был в руке. Пальцы не отпустили. Я надавил. Медленно, как в горячем воске, лезвие входило в его шею. Скрежет зубов по кости не прекращался. Существо не собиралось умирать легко. Но меня спасало то, что нижняя половина пасти была рассечена мной, и он впивался только её верхней частью.

— ДАВИ, АЛЕКС! ГЛУБЖЕ! ГЛУБЖЕ! — вопила Вейла. — Он почти сдох! Почти!!!

Его лапа метнулась к моей руке, где уже была рана. Ещё немного, и он доберётся до шеи…

Щёлк.

Шея хрустнула. Его глаза закатились. А потом отделились от тела.

Я рухнул рядом с ним. Падая, прижал рану рукой. Клинок отброшен на пол. Кровь заливала пол, впитывалась в одежду, в кожу, в сознание. Всё было липким. Горячим. Неправильным.

— Вейла… прости… Я, кажется… — выдохнул я, сквозь зубы. Губы пересохли.

— Тихо, молчи! Ты не умираешь! — голос её был высоким, как у дирижёра, потерявшего оркестр. — Повреждение есть, но не критичное! Артерии целы. Я активировала ускоренное восстановления! Съешь ещё пару камней.

Я пытался дотянуться до кубиков, которые разлетелись

по полу из моей куртки, а часть из них появилась после смерти монстров. Пальцы дрожали, но слушались. Один, два, три… десять… пятнадцать…двадцать

Я уже собирался проглотить сразу штук шесть, а потом увидел это.

И весь мир, словно уроненный фотоаппарат, встал на паузу.

Третий.

Он стоял в проходе. Он не умер. С него стекала жижа, раны сочились внутренними соками. Кожа ещё сильнее потрескалась, как запекшийся вулканический пепел, с прожилками красного жара, будто магма бежала под кожей. Глаза налились злобой, два пылающих угля. Без зрачков.

Он не торопился. Он шёл убивать меня. Уверенно.

— Вейла… Он не умер. — прошептал я, чувствуя, как по позвоночнику пробегает мороз.

— Нет… Алекс. — голос её дрожал. Она пыталась сохранять спокойствие, но в ней сквозила паника.

Он шагал ко мне.

Я попытался встать. Нога не слушалась. Вакидзаси в руке дрожал от изнеможения.

Но я сжал рукоять, что было сил. Я не стану ползать. Я не сдамся, пока держу клинок. Пока вижу своего врага.

— Вейла… — выдохнул я. — Если я не выживу…

— Не смей! Ты меня не проведёшь, Алекс! — голос Вейлы дрожал, словно пробивался сквозь стену белого шума. — Я уже активировала восстановление! Мы не на том этапе, чтобы сдаваться!

Я хотел ответить. Хотя бы фразой. Хотя бы шуткой. Но в горле стоял ком, и всё, что я мог, так это смотреть. Смотреть, как эта тварь идёт. Медленно. Не спеша. Как палач, уверенный, что приговор не отменят.

И в этот момент у меня в голове осталась всего одна мысль. Простая. Грубая. Дикая.

Взорвись у тебя, сука, башка.

И — мир остановился.

Нет, не метафорично. В буквальном смысле. Всё вокруг на секунду вытянулось, как фото, растянутое руками. Пространство пульсировало, как сердце, страдающее от аритмии. И где-то там, за пределом слуха, шёл звук. Глухой. Сдавленный. Растущий.

БУМ.

Его голова лопнула. Как спелый арбуз под молотом.

Пульсация прекратилась. Только вместо тишины пришёл звон в ушах, будто рядом грохнул разряд молнии. Я моргнул. Дважды. Сердце колотилось, как бешеное.

Монстр всё ещё стоял. Только без головы.

Из шеи бил фонтан вязкой, раскалённой жидкости — не крови. Это был тот самый оранжевый неон, что я видел раньше, но теперь он пульсировал, словно прощался.

Его колени дрогнули. Тело качнулось… и повалилось на бок, с глухим, мясистым звуком. А за ним — вспышка. Не ослепляющая, но тепловая. Волна жара прокатилась по комнате. После чего его тело начало растворяться, оставляя после себя лишь россыпь кубиков.

— Вейла… что это было? — не успел я продолжить свою мысль, как мою голову захватила плотная волна боли, выбивая разум куда-то за пределы моего организма, оставляя лишь одни инстинкты.