Земля: Начало
Шрифт:
Где-то сбоку — обрывки мяса, бывшие когда-то людьми. Их никто не пытался спрятать. Просто… оставили валяться. Затхлый запах гнили ударил в нос, от чего я неосознанно прикрыл его рукавом куртки.
— Вейла… — выдохнул я.
— Алекс… — её голос стал тише обычного. — Ты должен. Но если хочешь уйти, я не буду осуждать…
И я знал — она права. Камни не собираются сами. А этих… существ уже не спасти, я уж точно не знаю как это сделать.
Спустя пару минут всё было кончено. Я не стал задерживаться. Удивительно оказалось то, что одному из них
Стоило мне расправиться с этими нелепыми и аляповатыми чудищами, и подобрать камни, как рука автоматически потянулась к дивану, чтобы вытереть о него лезвие ножа. Именно в этот момент внутри что-то щелкнуло, и до меня пришло окончательное осознание, что мир изменился.
Я изменился.
— Non sum qualis eram. — снова вырвалась у меня латынь. Как странно, что в именно в моменты душевных потрясений, в голову приходят мысли на мертвом языке.
— Алекс…
Глава 21
Очевидно Вейла хотела меня приободрить, но не знала как лучше это сделать. Поэтому я решил сразу же её остановить. Чтобы ни она, ни я не жалели о сказанном. — Вейла, всё в порядке. У нас ещё много работы. Но камней на биомонитор у нас уже хватает.
Закинув парочку себе в рот, невольно поморщился от прохладного и липкого чувства пробежавшего по пищеводу.
На восьмом этаже мне, ещё раз, улыбнулась удача. Ни монстров на лестничных клетках, ни следов бойни и обглоданных трупов. Только тишина. Но как часто сейчас тишина значит не мир, а предвестие надвигающегося шторма?
Первая же квартира, которую я хотел проверить, оказалась закрыта.
Я потянул за ручку. Пнул. Потянул снова.
Ничего.
— Ну… — протянула Вейла, протяжно и лениво. — Можешь попробовать себя в роли медвежатника. Всё равно ходишь, как медведь в посудной лавке. Грохочешь на весь подъезд, будь мы на улице, то всех упырей бы созвал к себе.
— Вообще-то, в лавке был слон. — буркнул я, проверяя замок на предмет каких-то слабостей, но тот так и не поддавался.
— Где?! — оживилась она мгновенно.
Я услышал, как в голосе дрожит неподдельное любопытство.
— Слон? В этой квартире?
— Нет, Вейла. Это шутка. Шутка. — протянул я, пытаясь не залепить себе ладонью по лицу.
— А… — её голос оборвался. — Печаль. А я уже обрадовалась.
Следующая дверь, к счастью, поддалась без лишнего сопротивления. Замок щелкнул глухо, словно не желая тревожить тишину, а петли повели себя странно: не скрипнули вовсе. Как будто сами не хотели выдать того, кто только что вошёл.
Я шагнул внутрь.
И замер.
Здесь всё было… по-другому. Слишком по-другому. Коридор был чист, как будто только что вымыт. Тапочки у входа стояли ровно пара к паре,
И когда я добрался до спальни, первым, что бросилось в глаза, была идеально заправленная постель. Покрывало без единой складки, подушки аккуратно выровнены, даже декоративная вышивка смотрела строго вверх.
Как будто хозяин просто вышел в магазин… и не вернулся.
— Вейла, мне одному кажется это подозрительно идеально? — спросил я, не отрывая взгляда от этой пугающей стерильности, кричащей из каждого угла.
— Нет, Алекс, — её голос прозвучал неуверенно. — Такое ощущение, будто здесь жил человек, у которого был роман с контролем. Или он просто служил в дзен-монастыре.
— Если он и сбежал, то, видимо, с отполированной дорожки и под звуки мантры. — пробормотал я, обходя комнату по дуге.
Дальнейшие поиски не сильно отличались от первых нот, сопровождающих меня по квартире. Кухня — аккуратна до безобразия, сошедшая с рекламных роликов про ипотеку. Ножи — острые, но миниатюрные, скорее для филигранной нарезки сашими, чем для разделки мяса.
Вилки? Нет. Ложки? Нет.
Только палочки.
Холодильник пустой, но на нижней полке сиротливо лежала банка шпрот, а в остальном ничего. Я с благодарностью положил её в рюкзак — еда была едой. Черт меня дернул, но в таком совершенстве я не смог удержаться, и проверил мусорное ведро.
Пусто.
— Серьёзно? Алекс? — в голосе Вейлы прозвучал трепет. — Ты решил вынести мусор?
— Вейла, я просто хотел убедиться… Не спрашивай… — решил я дальше не объяснять своих мыслей.
Она фыркнула, но замолкла, оставив меня один на один с шуршанием собственных шагов и мягкими звуками дома: ветер, затаившийся где-то за окнома, щелчки пластика, пощёлкивающего от солнечных лучей.
И тут я вспомнил.
Кабинет.
— Ну ты, конечно, помощница… — проворчал я себе под нос.
— А ты — большой мальчик. Не можешь сам вспомнить, что ещё не обшарил — не моя вина. — с обидой, но с налётом улыбки в тоне.
Подойдя к двери, я насторожился. Внутри тишина, но не такая, как в остальной квартире. Здесь тишина была глухой, будто комната была живой, и всех, кто её посещал, она делала немыми.
Сильно не затягивая, и чувствуя, что там пусто, я уверенно толкнул дверь.
Первое, что предстало моему взору, это — Япония.
Ну… очень старательная реплика Японии. На стене фотообои с восходом солнца над горой Фудзи, настолько реалистичные, что у меня на мгновение закружилась голова от изображенной высоты. На полу плетёные татами, по бокам низкие футоны, а в центре — лакированный столик для чайной церемонии. В углу стояла ваза, где на тонкой ветке всё ещё держались засохшие лепестки сакуры. На стене виднелись два боккэна, деревянные тренировочные мечи, развешанные с почти церемониальной симметрией.