Земля Обетованная
Шрифт:
Мужчина почти достиг выхода, но тут его кадык взорвался кровью. Пуля расколола стакан с коктейлем в руке женщины, одетой в платье с узором из роз, и лишь затем пронзила ее сердце. От барной стойки также послышались крики и выстрелы – здесь уже орудовал второй отряд головорезов, только что вошедший в ресторан. Третья группа, проникнув через заднюю дверь, расстреливала служащих и работников кухни – в основном эмигрантов. Мать заползла под стол и, затянув туда же сына, накрыла его своим телом. Раз за разом рожки автоматов пустели, террористы заменяли их и продолжали стрельбу.
Купер коснулся экрана планшетника, и изображение замерло: застыла
Купер со вздохом потер глаза. Было уже почти два часа ночи, но, несмотря на усталость, сон не шел. Почти час проворочавшись в постели, Купер решил найти для просмотра более интересный объект, чем потолок. Для этой цели вполне подходили файлы из дела, которое сейчас вел Купер. Пусть и листать ему доведется их в очередной, бесчисленный уже раз.
Он провел пальцем вдоль сенсорного экрана планшетника. Картинка на экране ожила и медленно двинулась вперед: стрелок отстегнул опустевший рожок и разжал пальцы; рожок медленно устремился к полу, стрелок сунул в оружие новый рожок и вновь прицелился. Палец Купера двинулся по экрану справа налево. Изображение на экране медленно пошло вспять: стрелок вытащил из автомата рожок, и другой рожок, медленно вспорхнув с пола, занял штатное место в автомате. Все на экране проходило четко, чисто, без малейших задержек – что при движении вперед, что при движении назад.
Купер увеличил изображение, и экран почти целиком заполнило лицо Смита – с правильными чертами, мужественной челюстью, идеально симметричным разлетом бровей. Такие лица обычно нравятся женщинам, и именно такого типа лица частенько встречаются у профессиональных игроков в гольф или преуспевающих адвокатов. На лице Смита сейчас не читалось ни малейшего намека на гнев или безумие. Подчиняясь его приказам, в ресторане убивали каждого мужчину, каждую женщину, каждого ребенка, каждого служащего, каждого туриста. После расправы осталось семьдесят три мертвых тела и ни единого раненого, а Джон Смит бесстрастно взирал на происходящее. Взирал спокойно и невозмутимо. Как только задуманная операция была осуществлена, он просто вышел из ресторана. Вышел не торопясь.
За последние четыре года Купер просмотрел это видео сотни раз и постепенно привык к лишенному голливудских эффектов и оттого еще более пронзительному ужасу происходящего: к судорогам людей на экране, к разлетающимся кускам плоти и лужам крови на полу и стенах, к спокойствию террористов-исполнителей. Но полное безучастие человека, задумавшего и осуществившего эту акцию, до сих пор холодило Куперу кровь. Несомненно, такая реакция была связана с его исключительными способностями. Купер лучше, чем кто-либо иной, видел, что плечи Смита постоянно оставались распрямленными, мышцы шеи ни на долю секунды не напряглись, походка ни в малейшей степени не теряла легкости, а пальцы ни разу не сделали даже попытки сложиться в кулак.
Из «Монокля» Джон Смит вышел так, как если бы заходил туда лишь пропустить стаканчик виски.
Купер выключил видео, отодвинул от себя планшетник и сделал приличный глоток воды. Водка сейчас подошла бы лучше, но завтра нужно было рано вставать. Кусочки льда по большей части растворились, и стакан снаружи покрылся капельками холодного
Заголовки газетных статей в то время варьировались от беспристрастных: «Анормальный террорист убил семьдесят три человека» и «В кровавой бане погиб сенатор» – к разжигавшим ненависть: «Анормальный дар к насилию» и «Монстр среди нас». Под стать заголовкам в деле были собраны статьи, напечатанные неделями позже. В том числе и об анормальном ребенке, забитом в школе одноклассниками насмерть, и о сверходаренном второй степени, линчеванном в штате Алабама. Обозреватели и редакторы зачастую призывали к спокойствию, указывая на то, что вину одного индивидуума не должно перекладывать на всю группу ему подобных, иные же усматривали в случившемся тенденцию. Споры среди знатоков на газетных страницах поначалу разгорались все яростнее и яростнее, но после того, как Джон Смит не был схвачен или убит в течение месяцев, а затем и лет, разговоры, статьи и дискуссии о событии в «Монокле» постепенно перекочевали на последние страницы всех без исключения изданий.
Среди прочего были здесь также тексты и видеозаписи речей Смита о нарушении прав анормальных, произнесенных им незадолго до теракта. Оратором он представлялся потрясающим: в голосе его слышались и вдохновение, и проникновенность.
Имелись в материалах дела и протоколы следственных действий, направленных на поимку преступника, – с полдюжины рапортов, повествующих о том, как Смита удалось почти поймать. Были здесь и детали биографии, генетические параметры, персональные данные. Длиннющие выводы аналитиков, касавшиеся его дара, его логических и стратегических способностей, которые позволили Смиту в одиннадцать лет стать гроссмейстером мирового уровня. И конечно, записи всех его шахматных партий на официальных турнирах.
Гигабайты данных, и каждое слово в них Купером давным-давно было прочитано, а каждый кадр просмотрен.
«Но сегодня в деле появилось нечто новое».
Несколько кликов по экрану, и газетные заголовки на планшетнике сменились виртуальной сценой преступления, сокращенно ВСП, – реалистичной, полной деталей моделью ресторана «Монокль» в том виде, каким он предстал сразу после ухода Джона Смита: с каждой капелькой крови на полу и кусочком мозговой ткани на стене. Трехмерная модель позволяла взглянуть на любой уголок ресторана с любой точки зрения. С помощью этого новейшего достижения техники было раскрыто уже немало преступлений, но помочь Джулии Ланч, затащившей своего сына Кельвина под стол, они, к сожалению, уж точно не могли. Модель позволяла лишь разглядеть дыру в форме звезды на ее лице, а также дыру на ладони, которой мать закрывала от пули сына, и с точностью сравнить форму этих пулевых отверстий.
«Черт возьми! Сравнить!»
Купер вскочил с кресла и прошел в кухню. Естественное флуоресцентное сияние стен здесь казалось в этот час сюрреалистичным, а стандартные, чередующиеся между собой белые и черные кафельные плитки на полу выглядели зловеще. Купер выплеснул остатки воды из стакана в раковину, кинул в стакан несколько кубиков льда и залил их сверху приличной дозой водки из холодильника.
Вернувшись в гостиную, он хлебнул из стакана, а в качестве закуски заглотил кусочек льда. Поднял телефонную трубку и набрал номер.