Земля Тре
Шрифт:
Глеб не мог, не хотел соглашаться с неизбежным. Он опять сдавил рукоять меча. В это время Коста, которого шатало из стороны в сторону, крикнул:
– Уходите!
– Куда?
– Ищите вход... во дворец...
– А ты?
– Не теряйте времени... Я...
Он поскользнулся, упал на колени, но заставил себя подняться и снова скрестил булаву с мечом Куйвы.
– Уходите... Быстрее!
С мечом в руке Глеб шагнул вперед. В ушах громко стучала кровь. Над морем разыгралась непогода - холодный мокрый ветер облизывал скалу, трепал бороду Куйвы. Борода... Сам не зная почему, Глеб уставился
– Пяйвий!
Пяйвий был рядом. Стрела с наконечником из гагарьего клюва лежала на растянутой тетиве.
Глеб стал осторожно приближаться к Куйве, заходя сбоку. Тот не замечал опасности и держал взглядом Ко-сту, а в его глазах разгоралось предвкушение близкой победы. Коста со стоном поднял булаву... ударил... в нем что-то сломалось, и он тяжело рухнул на землю. В тот же миг Глеб выбросил вперед руку с мечом. В последний момент чутье воина заставило Куйву отпрянуть назад. Но меч, как бритва, скользнул у него под подбородком, и пышная борода, словно охапка сена, упала на распростертого Косту.
Доселе безмолвный, Куйва издал страшный рычащий звук и, развернувшись, нанес удар чудовищной силы. Глеб вскрикнул от боли в вывихнутой руке, меч, вырвавшись из пальцев, отлетел в сторону и звякнул о камни. Куйва сжал свое оружие обеими руками и занес над головой, но в это мгновение стрела с гагарьим клювом вонзилась ему в горло, и он застыл. Глеб отскочил назад, боясь, что это громадное тело рухнет на него и расплющит, но Куйва не шевелился. Его лицо и кисти рук почернели. Послышалось нефомкое потрескивание, какое бывает во время ледостава. По телу великана снизу вверх пробежала легкая судорога, и на глазах у потрясенного Глеба он превратился в каменную статую.
Подошел Пяйвий. Тихо опустил лук и промолвил:
– У нас говорить: "Умная стрела злые глаза всегда закроет".
Глеб пощупал запястье. На месте вывиха боль жгла каленым железом. Протянул руку Пяйвию:
– Дерни.
Резануло так, что из глаз хлынули слезы. Глеб потер посиневшую ладонь, убедился, что кость на месте. Выдохнул:
– Спасибо...
Пяйвий склонился над Костой. Тот пришел в себя, зашевелился. Борода Куйвы укрывала его, как одеяло. Он сбросил ее и, глядя на окаменевшего гиганта, проговорил:
– Ладный был воин, хоть и нечисть...
Глеб подобрал свой меч, с лязгом вогнал его в ножны.
– Долго возились. Надо спешить.
Набирая силу, свистел ветер. Здесь, на высоте, он пронизывал до костей - не спасали ни шапки, ни шубы, ни теплые каньги. Глеб подошел к краю площадки и увидел внизу волны, которые с шумом бились о подножие скалы.
– Надо искать вход во дворец, - сказал Пяйвий.
– Он должен быть где-то здесь.
– Хорошо сказано - "где-то"...
Они стояли на вершине - пути наверх не было, а вниз вел тот самый желоб, по которому они поднялись. Глеб подумал, что вход в жилище Аццы должен быть внизу.
– Спускаемся?
– Нет.
– Коста тряхнул головой и поднялся.
– Вход здесь. С какой бы стати тут торчало это пугало?
Они обошли всю площадку. Потом облазили на четвереньках, ища трещины. Шевелили камни в надежде,
– Я не думать, что его так трудно найти.
– Пойдем, - сказал Глеб, стряхнув с коленей мелкое крошево.
– Я же говорил, внизу.
Он подошел к желобу, стал спускаться по выступам. Пяйвий вздохнул и двинулся следом.
– Стойте!
– сказал Коста.
Держа в руке булаву, он шагнул к застывшему Куйве и долго вглядывался в круглые впадины, на месте которых у живого великана были глаза. Потом коротко размахнулся и грохнул булавой в самую середину каменного монолита. Раздался треск, Коста отступил назад, и к его ногам, как яблоки с яблони, посыпались осколки. Огромная глыба развалилась в мгновение ока, словно была сделана из глины. Косту окутало облако серой пыли, он закашлялся и уткнулся лицом в рукав. Когда облако рассеялось, на месте истукана возвышалась лишь горка праха. Коста смахнул ее и наклонился над гранитной плитой.
– Идите сюда!
Подошел Пяйвий, за ним Глеб. Коста, отбросив булаву, лихорадочно шарил руками по плоской поверхности.
– Есть!
Под слоем пыли обнаружилась тонкая - не толще волоса - линия, которая образовывала в центре плиты ровную окружность величиной с тележное колесо.
– Лаз?
– спросил Глеб, еще не веря в удачу.
– Сейчас поглядим.
Коста был похож на гусляра, перебирающего струны, - его пальцы бегали по плите, отыскивая хитрый запор. Вдруг что-то щелкнуло, и тяжелый каменный круг бесшумно провалился вниз. Глеб увидел колодец, ведущий внутрь скалы.
– Вот он вход!
– проговорил Коста не без гордости за свою сообразительность.
Глеб молча присел, заглянул в черный провал и увидел узкую лестницу, уходившую в глубь Безымянного Острова. Ее верхняя ступень блестела, словно была отполирована. Из колодца тянуло сыростью и еще чем-то гадким, но Глеб не сомневался, что это и есть вход во дворец Аццы. Он поправил пояс, тронул лук и колчан и сказал негромко:
– Идем. Будь что будет...
Спускались долго. Боясь свалиться в бездну, осторожно нащупывали ногами скользкие ступени. Колени ныли от напряжения. Когда глаза привыкли к темноте, Глеб разглядел стенки колодца - ровные и гладкие, без единой шероховатости. Подумалось: резцом и молотом такой колодец не высечь - разве что столб всесжигающего пламени пробуравил гору насквозь. Одно слово, магия...
Спуск кончился. Глеб ступил на твердый пол, сделал несколько шагов и очутился в начале длинного коридора.
– Вперед!
– шепнул Косте и Пяйвию.
Под ногами хлюпала вода. С высокого потолка срывались холодные капли. Одна из них угодила Глебу за шиворот и покатилась по горячей спине. Глеб поежился, хотел вытащить из ножен меч, но обнаружил, что рука уже давно сжимает ребристую рукоять, а клинок выставлен вперед и слегка подрагивает, протыкая густую темноту.
Коридор расширился, теперь они могли идти плечом к плечу. Коста занял место слева от Глеба, Пяйвий справа. Глебу не нравилась тишина - она была какой-то ненастоящей, как мираж, который выглядит осязаемым и объемным, но может растаять в любую секунду.