Земляки по разуму
Шрифт:
— Не тебе о том судить, — отрезал Грык, — а тупость в данном случае — понятие сугубо относительное.
— Сугубо относительно кого?! — кому угодно могут надоесть бесконечные неопределенные намеки. Пора было выяснить все до конца и остальных трахей.
— Посуди сам. Разве ты стал бы ваять фигуру самого себя из твердой Н 2О, чтобы она исчезла бесследно в самом ближайшем времени? Ваять нужно на века, тысячелетия! — Грык патетически окрасился, затем на мгновение, достаточное для грубого анализа сказанного, задумался
— Ну-ну, вернемся лучше к фауне, — оскорбления Грыка окончательно вернули Кару душевное равновесие. Самка первой гильдии не стала бы унижать возможного партнера. А если бы она не считала его своим партнером, то разве провела бы с ним столько времени?!!
— М-де, на чем мы там остановились? Ах, да! Теперь я с полной уверенностью могу сказать, что длинный предмет у фауны — определенно оружие.
— Откуда ты узнал? — не поверил коллега.
— Это же элементарно. Если он молится богу, то это значит, что идет на охоту. А какой идиот пойдет на охоту без оружия?!
— Ты что?! — Кар не на шутку обозлился. — Снова имеешь в виду меня?!!
— Ты меня поражаешь, но, к сожалению, опять не своей сообразительностью, — туманно извинился Грык и неожиданно воскликнул. — Смотри!
Инопланетяне прильнули к обзорным экранам.
Зажав в руке пешню, майор, по мере возможности стараясь копировать отважного Чингачгука далекого детства, сжался в комок и еще раз внимательно огляделся. Ничего нового глазам не открылось. Пейзаж стоял на своем.
Это однозначно не радовало. Из опыта работы в ГАИ Вуйко А.М. твердо знал, что снежные бабы не разговаривают. Следуя зачаткам дедуктивных способностей, свойственных каждому, даже если угораздило родиться майором, он пришел к выводу, что какая-то сволочь спряталась за этой кучей снега.
Еще раз оглянувшись, почтенный дядя, движимый отнюдь не дружелюбными побуждениями, шмякнулся на пузо и по-пластунски совершил круг почета вокруг снежной бабы.
Никого.
С трудом приняв вертикальное положение, он едва не выколол себе левый глаз о торчащую морковку, символизирующую нос. Чертыхнувшись, майор сделал шаг назад да так и замер с открытым ртом. Там, где по логике вещей должны быть угольки, были настоящие, живыеглаза.
— Чего вытаращился, дурной кабан? — поинтересовалась снежная баба пьяным голосом.
Вуйко А.М. в ответ смог лишь закрыть и открыть рот, уподобляясь тем, кого собирался сегодня ловить.
— Теперь посмотри налево! — скомандовал Горелов.
Майор послушно повернул голову и наткнулся на черную кожу руки, изящно свернутую в кукиш.
— А теперь посмотри направо!
Левая рука тоже не порадовала разнообразием.
— Ну, как тебе, а?
«Кукиши как кукиши, видал я такие. Вот только почему они черные, если ты весь белый?» — хотел было поинтересоваться
— Руки вверх! — рявкнул майор и взял пешню в положение «на изготовку». — Предъявите ваши документы!
В ответ на бессмысленное требование послышался хохот.
— Ты бы еще у Деда Мороза паспорт потребовал!
— Так ты — Дед Мороз?!
— Да! И у меня есть для тебя подарочек! — хмель пробудил у Горелова спящую фантазию. — Повернись ко мне задом, а к северу передом!
— А где тут север? — совершенно потерявший ориентиры в реальности Вуйко А.М. завертел головой.
— Там, где у тебя будет нос! Кругом!
— Ага, конечно, — он выполнил привычную команду, однако внутри было такое чувство, словно бы чего-то для полного счастья все же не хватает.
— Закрой глаза!
Майор закрыл глаза и блаженно улыбнулся. Не хватало именно этого. В воздухе разлился дурманящий аромат новогодней ёлки.
Едва друзья вышли за пределы городской черты, как Семен неожиданно остановился и с упреком посмотрел на Димку.
— Ты чего? — поинтересовался тот, тоже останавливаясь.
— Из-за тебя я забыл попрощаться со спящей женой!
— Со спящей-то зачем прощаться? — Самохин сделал круглые глаза. — Она ведь и проснуться может!
— Ну, она же у меня не Спящая Красавица, — возразил Семен, с трудом догадываясь, что имеет в виду.
— И что ты предлагаешь? — не без соболезнования спросил приятель, понимая, что Саньковскому не мудрено сломаться после всего пережитого за последние годы. Инопланетяне, жена и теща — все это слишком для одного человека.
— Давай вернемся, и я поцелую ее на прощание…
— Какое прощание? Все равно больше трех-четырех часов там не высидим!
Однако Семен был непреклонен, и Димка пустил в ход последний козырь:
— Возвращаться — плохая примета!
— Ты же говорил, что в приметы не веришь! — резонно парировал Саньковский и этим добил Самохина окончательно.
— No problem, — только и смог выдавить тот из себя.
Проходя мимо снежной бабы, они услышали как с ней общается мужик неопределенной наружности.
— Видишь, — Димка толкнул друга, — что бывает от постоянного недопивания.
— По-моему, наоборот, — фыркнул тот.
— Ничто не заменит нам простого человеческого общения! — менторским тоном процитировал Самохин Диогена. Во всяком случае, он был твердо убежден, что цитирует именно того. — Вот ведь хочется человеку общаться, но не с кем…
— Была бы у него жена…
— Кому и снежная баба жена! Спорим, он называет ее в приступах интимной нежности Снежной Королевой?