Земляки по разуму
Шрифт:
— Подожди-ка, — по мере приближения к человеку, которому нравилось крутить любовь с холодными женщинами, Семену начало казаться, что лицо это ему знакомо. — Точно, я его знаю!
— Верю, потому как ты — человек предусмотрительный и успел завести знакомства на тот случай, если и сам дойдешь до этой стадии любви.
— Заткнись! Этот мужик совсем не извращенец…
— Все так говорят о своих знакомых. Да и в самом деле, что же тут извращенного — сам слепил, сам, хе-хе, пообщался!
— Цыц! — на лице Саньковского проступила растерянность.
—
— Если ты замолчишь, дурья башка, то тоже услышишь, что она ему отвечает!
— Ты рех… — Димка заткнулся на полуслове, так как до него долетели слова, от которых за километр несло серьезным нарушением сексуальной ориентации: «…ко мне задом, а к северу передом!» Побледнев, он шепотом спросил: — А кто этот толстяк?
— Майор ГАИ.
— С ума сойти! Водителей ему мало!
— Смотри!
Самохин снова посмотрел и увидел такое, что ему самому захотелось пообщаться с кем-нибудь в белом халате… или просто закукарекать.
— Вот еще фауна! — Кар довольно хрюкнул и от возбуждения пошевелил бородавками.
— Эти наверняка возвращаются с охоты! — безапелляционно заявил Грык.
— Откуда ты знаешь?
— Шевелить нужно не только щупальцами, — посоветовал тот в ответ. — Разве ты никогда не летал со мной?
— Допустим, летал…
— Значит, тебе должны быть знакомы ритуалы дикарей. Видишь, первая фауна молится о ниспослании богатой добычи, а эти уже возвращаются с дичью, чтобы часть принести в жертву. Возможно, для того, чтобы бог послал им здоровый аппетит.
— Неужели они настолько дикие, что не могут съесть ее без вмешательства свыше?
— У каждой религии свои тонкости. Да, кстати, о вмешательстве свыше. Не пора ли нам немножко снизиться и сделать то, зачем сюда прибыли, а?
— Ты собираешься снизойти до их уровня?! — возрадовался очевидной глупости напарника Кар.
— Нет, я хочу поднять их до твоего, — злорадно чавкнул воздушным клапаном Грык и потянулся к панели управления.
— Я думаю, что… — начал было Кар, но привести напарника в восторг тем, что и ему знаком мыслительный процесс, не успел. Вместо этого он только и смог промямлить. — Никогда бы не подумал, что есть места в этой Вселенной, где существуют живыеБоги!..
— Великолепно… — хмыкнул не менее потрясенный Грык и дал бортовому компьютеру команду на снижение.
Прямо на их оптических присосках внизу разыгрывалась божественная трагикомедия. Происходящее не лезло ни в какие разумные рамки и ставило под сомнение все предыдущие выводы Грыка, делая из него, к великой радости Кара, вполне созревшего в половом отношении идиота.
Едва майор повернулся спиной,
Кованный кирзовый сапог взломал хрупкий снег и припечатался к заду патриота ГАИ, необъятному, как само понятие «родина».
— Ах! — удовлетворенно вырвалось у Горелова, восхищенного как собой, так и тем, что План сработал. И тут же упал, так как устоять на одной, порядком затекшей ноге, не было никакой возможности.
— О!
— О!
— О! — вырвалось у всех остальных представителей Человечества и если майор издал свой звук сдавленно-обиженным тоном, то Семен и Самохин не испытали ничего, кроме чистого, как родниковая вода, удивления.
Димка переглянулся с Саньковским, но понял, что тот вряд ли объяснит происходящее. Глаза приятеля не были похожи на глаза человека, испытывающего мистический экстаз — выражению взгляда, устремленного вверх, вообще не было названия. Когда Самохин проследил за ним, то от падения вниз его челюсть удержал только плотно намотанный шарф.
Из неба, из воздуха, из ниоткуда над ними проявлялся огромный, переливающийся всеми цветами радуги бочонок, поставленный на попа.
— Красиво, правда? — пробормотал Димка, придя в себя. — Лихую тачку оторвал себе твой залетный дружок!
— Ну… — только и смог выжать из себя Семен, которому еще пять минут назад казалось, что все эти истории с пришельцами давно закончились и никогда больше не повторятся, потому как и до сей поры не лезли ни в какие законы теории вероятности. А если и лезли, то с трудом, как пьяный альпинист в гору.
Майор на небеса не смотрел с детства. Все эти бездонные голубые глубины и аморфные безвольные облака, которые плевать хотели на ПДД, в этой жизни интереса для него не представляли и наоборот — пинающиеся снежные бабы заслуживали самого пристального внимания. Именно поэтому его реакция была более адекватна происходящему с собственным задом.
Сжав в руках пешню, майор поднялся и двинулся на обидчика. На лице читалась решимость превратить снасть в орудие возмездия.
Расслабившись, Горелов валялся мороженой лягушкой на асфальте и понимал, что ничего более грандиозного в жизни совершить уже не сможет. «Унизить майора ГАИ и умереть!» — девиз был просто великолепен. На узких губах играла улыбка до тех пор, пока он не открыл глаза.
Разъяренный Вуйко А.М. злобно пыхтел и надвигался подобно паровозу. Горелов понял, что еще немного и на его могиле будет красоваться надпись: «Он унизил майора ГАИ и умер!» Последнего шанса избежать такой эпитафии упускать было нельзя. Лейтенант сделал попытку увеличить расстояние между собой и экс-жертвой и тут с ужасом осознал, что молодых своих силенок не рассчитал. Конечности, продолжительное время находившиеся в холоде и неподвижности, потеряли всякую чувствительность и спасать его не могли и не хотели…