Земные наши заботы
Шрифт:
Признаться, меня заинтересовало замечание поливальщика о земляных
плотинах. Существуют они одно лишь лето, потом смываются паводками, заиливая
русла рек, загрязняя их.
Меня заинтересовало, а Иван Иванович погрустнел.
— Недавно звонит мне директор совхоза, спрашивает, куда река подевалась,
вчера текла, а сегодня исчезла. Мелиораторы, отвечаю, не трогали ее. У
соседа ищи, перекрыли, должно быть.
— Чтобы «в степи не терялась»?..
Вскоре
паспортизации рек специалисты института Рязаньгипроводхоз выявили «огромное
количество временных земляных русловых плотин, насыпанных колхозами и
совхозами без всякого проекта».
Так летят кувырком все расчеты мелиораторов в части рационального, научно
обоснованного использования водных ресурсов. Оказывается, расчеты,
разработанные с такой тщательностью (и с любовью к родному краю, его
природе), являются законом лишь для самих мелиораторов, но не для хозяйств и
предприятий, расположенных у рек.
И вспомнилась мне опять встреча писателей с работниками Полянской
мелиоративной колонны. Дорофеев, присутствовавший здесь же, обронил такую
фразу:
— Мы не запроектировали, а мелиораторы не построили ни одного объекта,
который привел бы к понижению уровня воды в реке или в озере. Наоборот, за
счет обвалования рек и озер увеличиваем их глубину.
В ответ на это кто-то вспомнил, что та самая красавица Пра, которую Иван
Иванович, рассказывая о Мещере, назвал самой тихой, красивой и чистой рекой
края, на глазах мелеет. Если раньше, чтобы реку перейти, приходилось брод
искать, то теперь можно перебраться без труда почти в любом месте. Реку
«выпивают» насосные станции, которых наставили мелиораторы.
Упрек этот Иван Иванович не принял:
— Вы же были на Макеевском мысу и своими глазами видели, что насосная
станция там не из реки на поле воду качает, а, наоборот, из каналов в реку.
И так на многих объектах.
Однако ответ этот никого не убедил. Видеть-то видели, но река мелеет, и
никуда тут не денешься. А мелеет только потому, что осушили питавшие реку
верховые болота, на берегах ее движков понаставили, которые сосут, гонят
воду на орошение. Значит, виноваты мелиораторы!
Теперь, когда я постоял у земляных перемычек, насунутых бульдозерами в
русла малых рек, убедился: не мелиораторы в том повинны. Одну из них видел
даже на упоминавшейся Совке: в нее сбрасываются дренажные воды с крупной
осушительной системы, занимающей около восьми тысяч гектаров. Стояли с
Дорофеевым у этой перемычки и гадали: не вознамерился ли директор
«Мещерский» снова превратить мелиорированные поля в болото и тем самым
свести на нет многолетний труд мелиораторов и огромные (около 12 миллионов
рублей) затраты государства? Другой видимой цели, как ни пытались с Иваном
Ивановичем разгадать смысл этой проделки, обнаружить не смогли.
Тогда я стал допытываться: кто же следит за порядком на реках, какие есть
санкции, чтобы наказать виновных за такое вольное обращение с рекой?
Оказалось, нет такой организации. Нет и таких санкций. Любой руководитель
хозяйства волен поступать по принципу: что хочу, то и делаю. Хочу — земли в
нее натолкаю и перекрою, а захочу — движков понаставлю и высосу всю, чтобы
не текла куда-то вдаль, за пределы наших полей. Мол, земля здесь наша, а
значит, и река, протекающая по территории хозяйства, тоже нам принадлежит. А
так как делают это для орошения земель, то компрометируют тем самым и
мелиоративные работы, и доброе имя мелиоратора.
И все же, мне думается, есть такая организация. Это областное управление
мелиорации и водного хозяйства, которое представляет на местах министерство
той же отрасли. Могут сыскаться и санкции (и довольно строгие!), если кто
захочет поискать их. Есть и более скорый путь: областной Совет народных
депутатов (и не только Рязанский) может принять соответствующее решение,
запрещающее перегораживать русла рек земляными плотинами без всякого на то
проекта.
Говорю так потому, что знаю о решении, объявившем примечательные
ландшафты памятниками природы и заповедниками. Знаю, что Совет, приняв это
решение, настойчиво проводит его в жизнь. И не случайно предприятия,
хозяйства и учреждения, которым поручено сберегать красоту, делают все, что
им предписано: огородили, чтобы не заезжали на машинах и не пасли скот,
установили плакаты и указатели, оповещающие каждого о том, что данный объект
природы находится под охраной, что на его территории каждый обязан соблюдать
такие-то правила. И люди соблюдают. Я был на одном из них, на глубоководном
озере Лебедином у села Селезнево. Чисто на его берегах, ни кострища не
увидишь, ни брошенной банки, склянки. Хоть и находится озеро в нескольких
сотнях метров от шоссейной дороги, и съезд к нему хороший, однако в пределы
запретной зоны ни заехать машины не могут, ни помыть технику чистой
артезианской водой: оставь машину за оградой и иди любуйся, купайся,
отдыхай.
* * *