Земные наши заботы
Шрифт:
автоматическом режиме, а в колхозе, совхозе и специалистов-то таких нет.
Едут тогда на выручку все, кто есть в районном аппарате: инженеры, механики,
которые в это время должны управлять хозяйством района.
И все же, пусть и не без канители и чертыханья, рязанцы и в этом деле
справляются лучше, чем, скажем, на Смоленщине. В Гагаринском районе,
например, дорогие дождевальные установки, которых пока еще не хватает,
оказались не при деле, бездействуют. Мелиораторы
оросительную сеть, смонтировали дождевалки, опробовали их, а уж потом
вручили хозяйствам: орошайте — и будете всегда с урожаем трав. Хозяйства
приняли их, поблагодарили строителей, правда, без проникновенных слов, и
поступили по принципу: пусть стоят, еды они не просят и плакать, жаловаться
не умеют. И дождевалки стоят, ни разу за три года не брызнув дождем.
Руководители хозяйств рассуждают так: у нас не Поволжье, сырости и без
того хватает. Да, в иное лето дождей действительно хватает, бывает и
избыток. В такие годы хлеба могут и не уродиться, но уж травы-то растут, их
нечего поливать.
Признаться, все эти доводы смутили меня, как смутили они и местных
мелиораторов. Во всяком случае, они все неохотнее берутся за претворение
новых проектов орошения, тоже на сырость ссылаются.
Поехал я тогда в колхоз имени Радищева того же Гагаринского района, чтобы
спросить у Ивана Антоновича Денисенкова, председательствующего в этом
знаменитом хозяйстве более четверти века, зачем он, имея перед глазами опыт
соседей, дождевалки задумал ставить, да еще торопит мелиораторов, покоя им
не дает. Сказал ему о травах, которые здесь и без полива растут неплохо.
— Растут-то они неплохо, — откликнулся Иван Антонович, — однако почему
тогда многие хозяйства из года в год без кормов остаются?
А ведь знал я, что в районе с кормами бывает так туго, что хуже и некуда.
Знал, что каждую весну многие хозяйства к радищевцам едут — сена, соломки
выпросить, чтобы хоть как-нибудь до молодой травки дотянуть. Знал, однако же
вот согласился с доводами, очень уж они убедительными показались.
И Иван Антонович начал доказывать, что даже в сырой год такие месяцы, как
май и июнь, частенько бывают засушливы, и травы растут плохо. Да и в другое
время дожди идут не тогда, когда травам они нужны. А уж в сухой год и
подавно орошение нужно, иначе не избежать бескормицы, которая приводит к
снижению продуктивности скота, к сокращению поголовья. Вот и получается, что
после одного такого лета нужен не один год, чтобы животноводство поправить.
На Рязанщине это понимают. На Рязанщине я не слышал ссылок на сырость.
Правда, может, потому, что
убедило всех в том, что орошение кормового поля не мода, а жизненная
необходимость, орошение позволяет избавить животноводство от спадов и
трудных подъемов. И дождевалки здесь не бездействуют. Одна беда — действуют
не всегда как надо.
Ездил я по полям, облагороженным руками мелиораторов, смотрел на
действующие дождевалки и нет-нет да и вспоминал русскую народную сказку про
Ивана Бесталанного и Елену Премудрую.
«Поедет, бывало, Иван пахать, мать ему и говорит:
— Сверху-то земля оплошала, поверху она хлебом съедена, ты ее, сынок,
поглубже малость паши!
Иван вспашет поле поглубже, до самой глины достанет и глину наружу
обернет; посеет потом хлеб — не родится ничего, и семенам извод. Так и в
другом деле: старается Иван сделать по-доброму, как лучше надо, да нет у
него удачи и разума мало».
Теперь мы говорим иначе: нет навыка, опыта нет. А в остальном то же самое
случается: и с пахотой осушенных торфяников (а они требуют особого к себе
отношения, иначе могут быстро сработаться и истощиться), и с орошением —
вроде бы и поливают не жалея воды, а урожай называть стыдно.
Все чаще приходится читать письма вовсе не дилетантов, не созерцателей, а
коренных хлеборобов, что раскорчевали мелколесье, пойму осушили — и ничего
на этих землях не получили. Вред заметен, а пользы нет. Я и сам видел таких
примеров немало. Нет, я не имею в виду те случаи, когда мелиораторы
вывернули наружу бесплодный слой или проектировщики ошибку в расчетах
допустили. Я о тех мелиорированных землях, которые могут давать высокие
урожаи, но не всегда их дают.
— Потому и не дают, что все надеются на их силу...
Это парадоксальное, как мне показалось, суждение высказал однажды мой
смоленский собеседник Федор Степанович Васильев. И тут же пояснил:
— В хозяйствах, где и существующая пашня используется кое-как, нечего
ждать и хорошего использования мелиорированных земель. Не нужны они им,
преждевременны. Корчевать да осушать надо только в тех колхозах и совхозах,
которые потолка достигли, в которых, как ни крутись, прибавки солидной не
добиться.
Думается, председатель прав. Хотя, знаю, в хозяйственной нашей практике
все наоборот делается. Кажется всем, что именно слабому хозяйству в первую
очередь и нужна мелиорация, что именно она, без особых на то усилий,
позволит ему скакнуть в гору, сравняться с передовыми. Как же, ведь не зря