Земные наши заботы
Шрифт:
составляют здесь 60—70% от стоимости проектно-изыскательских работ.
Я попросил Ивана Ивановича свозить меня в одну из работающих
изыскательских партий.
— Это сложно, но... можно, — ответил Дорофеев, подумав минуту. И добавил:
— Партия — это несколько бригад. Начальника партии разыскать — невелика
проблема. Думаю, завтра разыщем. Ну, а с ним мы и какую-нибудь бригаду
найдем...
На другой день, свернув с шоссе и миновав деревню, не имевшую
ни дороги, мы выехали на проселок. Ночью прошел сильный дождь, и поэтому
директорский рафик, напоминавший машину «скорой помощи», продвигался
преимущественно юзом, норовя сунуться в колдобину. Шофер яростно крутил
баранку то влево, то вправо, ругался и говорил, что напрасно едем, так как
дальше будет еще хуже, болота пойдут.
И действительно, скоро дорогу обступили заболоченные низины, поросшие
чахлым мелколесьем, среди которого петляли клочковатые полоски полей,
засеянных гречихой. Гречиха уже цвела, но стебли были какими-то хилыми, а
цветы мелкими и блеклыми. Видно было, что взять здесь гречихе нечего, пашня
тощая, в плешинах- вымочках, что мучат ее те же грунтовые воды, которые
застаиваются и в заболоченных низинах. Не богатый будет урожай.
Однако не в укор земледельцам я это говорю. На больной этой земле ни
удобрениями, ни заботой большего и не добиться, хоть расшибись. Но людям
надоедает расшибаться, надоедает изнурять свои силы на этих тощих почвах.
Оттого-то и пустых дворов в деревне много. Местный совхоз, не дожидаясь
мелиораторов, пытался хоть чуть-чуть упорядочить пашню — выкорчевал на
пятачках-болотцах кустарник, чтобы хоть среди поля помехи не было. Но только
силы зря потратил. На блюдцах этих росли лишь хвощи, да и те редкие, тонкие
и уже желтые. Вот так иногда и мелиораторы поступают: очистят заболоченные
поля от кустарника и считают дело свое завершенным.
Словно уловив мои мысли, Иван Иванович проговорил:
— Уборкой кустарника здесь не обойдешься. В основательном лечении земля
нуждается.
— И какой ваш диагноз?
— Диагноз ясен, избыточное увлажнение всей территории. А вот способ
эффективного лечения найдем лишь после того, как геодезисты дадут нам
необходимые топографические данные, а изыскатели изучат физическое строение
подстилающих грунтов, режим поверхностных и подпочвенных вод, их химический
состав.
Предупреждение шофера сбылось: машина села, и, кажется, прочно. Не
помогла и раскачка, лишь глубже загрузли колеса в податливый грунт. А от
деревни-то мы далеко отъехали. Одно теперь утешало — свежий
Это, по утверждению начальника партии, ехавшего с нами, след буровой
установки, которую нам и нужно разыскать где-то в этих болотах. Что ж, пошли
своим ходом. Надеялись, что геологическая бригада где-то рядом и мы скоро
услышим гул бурового станка.
Но след уводил нас все дальше и дальше, а вокруг — тишина, не нарушаемая
даже птичьим писком Видно, и пичуги избегают таких мест, не селятся.
Иван Иванович все чаще спрашивал начальника партии о местонахождении
бригады, а тот, смущаясь, говорил виновато
— Они же долго не стоят на одной точке, двадцать — тридцать минут — и
дальше едут.
Вскоре след вывел нас на выкошенную косами поляну, по которой машина
проехала не один раз, и все в разные стороны. Дорофеев высказал
предположение, что буровая упиралась вовсе в непроезжее болото,
возвращалась, чтобы в другом направлении через кустарник пробиться. Но куда
теперь нам податься?
Начальник партии оставил нас и скрылся в кустарнике, пообещав найти и
вернуться вместе с бригадой. Вернулся, но один, вовсе виноватый Иван
Иванович молча посмотрел на него, потом сказал:
— Пошли в деревню, трактор просить...
И вдруг за кустами зародился неровный звук мотора. Прислушались. Где-то
шла, буксуя, машина. Она явно приближалась к нам. Так и есть, машина
мелькнула в просвете между дальними кустами, но направлялась совсем в другую
от нас сторону. Начальник партии ринулся в этот просвет с отчаянным криком И
крик вопреки нашему неверию, достиг слуха геологов. Машина, догадались мы по
звуку, остановилась, а вскоре снова увидели ее в просвете — двигалась к нам!
Мы смотрели на машину, на которой покачивалась ферма буровой установки,
на геологов (трое в кабине один на буровом станке) и улыбались, будто родных
встретили или долгожданных гостей. Иван Иванович сразу же и представил их:
тот, что за рулем — буровой мастер, он же и шофер. Рядом с ним инженер-
геолог, он же бригадир. С ними двое рабочих.
Оказалось, они сюда и ехали, но не хотели через кусты ломиться, двинулись
в объезд Где-то здесь должна быть очередная буровая точка
— Тогда работайте, — сказал Иван Иванович.
Инженером-геологом оказалась молодая девушка, которую я принял издали за
мальчишку Забыл что перед поездкой сюда Иван Иванович подвел меня к
институтской доске Почета, указал на одну из фотографий и сказал. «Вот к ней