Зеркала и галактики

Ворон Елена

– Если еще кто-нибудь позабудет, что горы – не игрушки, – рык версана легко перекрыл гул пенных струй, – и станет откалывать номера – даже могилу рыть не стану. Брошу под куст, чтоб муравьи сожрали. Сегодняшнее – наука всем живым.

Люди стояли, потупившись. Жестко, грубо, но версан сказал правду: горы не прощают легкомыслия.

Так же молча разошлись. Только Лена тронула Майка за руку:

– Спасибо. – На щеках горел странный румянец. – Спасибо вам большое.

Он зашагал прочь. Спустился к тропе, перешел по выступающим

камням речку, прогулялся в направлении Девятого Приюта. Нехорошо вышло: наорал на всех, как будто они виноваты. А ведь даже Лену не попрекнешь, хоть она и гонялась за мальчишкой… Элан шарахается от писательки, как от чумной. Почему? Вразумительного ответа Майк не нашел и спустя четверть часа вернулся в Приют.

– Мадам Вийон! – Он застыл на пороге своей комнаты. – Чем это вы занимаетесь?

Мишель обернулась. Положив сумку Майка на стол, она рылась в ней, что-то разыскивая.

Версан затворил за собой дверь.

– Я жду объяснений.

Мишель отложила сумку.

– Так, господин Эри. Руки за голову.

Изумленный еще больше, он поднял руки, а девушка проворно его обыскала. И отступила с разочарованным видом.

– Повторим? – Майк ухмыльнулся. – Не обыск, а одно удовольствие.

– Как вам не стыдно? Куда его дели?

Он закрыл и убрал в шкаф сумку, затем обернулся к Мишель.

– Послушайте, я обещал Элану, что без него ничего не стрясется. Что-то пропало?

– Пистолет. Перестаньте валять дурака и отдайте. – Она посмотрела ему в лицо. – Или… вы не брали?

– У меня нет привычки шарить в чужих вещах, – отрезал версан.

– Тогда извините… Но ведь кто-то взял. А про мой пистолет знали только вы.

– Ну, милая, вы так громко кричали и грозились меня пристрелить, что эхо звенело.

– Извините, пожалуйста, – повторила она, опуская голову.

– Извиняю. Кто мог взять?

– Главное, зачем?

Они поглядели друг на друга. Мишель улыбнулась:

– Тамара.

– На кой ляд?

– Чтоб я не пристрелила вас. Колдунья к вам неравнодушна.

Майк искренне удивился.

– Надо же! До сих пор получал от нее сплошные шпильки и ни одного благосклонного взгляда.

– Поверьте на слово – Тамара весьма увлечена.

Он недоуменно пожал плечами.

– Либо я совсем дурак, либо этих женщин никто не поймет. У вас есть еще версии?

– Пожалуй, нет.

– А у меня есть. – Версан опустил жалюзи на окнах. – Пистолет обычно нужен для убийства. Допустим, намеченная жертва – вы. В таком случае, кто взял оружие?

– Лена? – недоверчиво проговорила Мишель.

– Она самая. У нее аж два резона: пристрелить меня, чтобы не тронул Элана, и убрать с дороги соперницу.

– Бог мой… Эта пигалица! Не смешите.

– Вспомните Слетка. Ради него вы были готовы перевернуть весь мир, а Лена – особа не менее целеустремленная.

– Майк, бросьте ерунду.

– Заодно вспомните Элана. Писателька на него только взглянет – а он бледнеет.

И бегает от нее, как от ядовитой каракатицы.

– Ну… Элан – да, – признала Мишель. – Он относится к ней странно.

– Я вам еще раз повторю: он – демон. И чувствует в ней что-то… не знаю, что.

– Он – добрый демон, – несмело улыбнулась девушка.

Версан рассердился.

– Мадам Вийон, вы останетесь здесь, пока я не отыщу пистолет. И носа из комнаты не покажете.

– Майк, – Мишель взяла его за руки. – Майк, – повторила с нежностью. – Вы – чудесный друг. Хотя и диктатор.

Он прямиком двинулся к Лене, постучал и, не ожидая ответа, распахнул дверь. Писателька лежала ничком на постели; скинутая блузка валялась на полу. Майк уставился на голую беззащитную спину.

– Э-э… Лена!

Она повернула голову.

– Что-то случилось?

– Послушайте… – Версан не знал, куда девать глаза. Изящная загорелая спинка так и притягивала взгляд; с другой стороны, откровенно таращиться было неловко. – Да оденьтесь же, черт возьми, – не выдержал он. – Мне надо с вами поговорить.

Писателька вскинулась на постели.

– Не кричите на меня! С какой стати?!

– Одевайтесь, – велел Майк. – И отдайте пистолет.

В ответ Лена привалилась к стене и истошно заголосила. Майк растерялся.

– Лена! Вы что?

Дверь распахнулась, в комнату смерчем влетела Урсула, следом вошел Крокодав.

– Майк, ты опять тут? А ну пошел вон! – Амазонка вцепилась в него и попыталась вытолкать за порог.

Он высвободился. Писателька продолжала вопить.

– Ну-ка тихо, – вполголоса произнес охотник, и она замолчала. – Майк, в чем дело?

– У Мишель пропал пистолет. Я попросил Лену вернуть, только и всего.

– Что за чушь? – возмутилась Урсула. – Стыдись.

– Мне нечего стыдиться. Лена, будьте добры отдать пистолет.

– Нет у меня ничего! – выкрикнула она. – Ищите, если охота! – Она закинула руки за голову, совсем как версан, когда его обыскивала Мишель.

У Майка сердито опустилась губа.

– Прекратите балаган.

Урсула подобрала с пола Ленину блузку, покрутила в руках, не зная, как ее надеть на писательку, и в конце концов завязала рукава вокруг шеи, прикрыв Лене голую грудь.

– Совсем довел девочку. С чего ты взял, будто она стащила какой-то пистолет?

– Ты видел? – поддержал супругу Крокодав. – Нет? Тогда почему вломился и доводишь ее до истерики?

– Поймите же: пистолет в руках неврастенички…

– Выйди вон, – велела амазонка. – Раздобудь ордер на обыск, тогда и придешь. На кой черт твоя Мишель потащила на маршрут оружие?

– Иди, – кивнул на дверь Крокодав; Майк подчинился.

Пропажу надо вернуть – но разве сладишь с полуголой девчонкой, которая визжит и пользуется своей слабостью как лучшим оружием? Не дай Бог, еще и пистолет в ход пустит. Что Майк скажет Элану, когда тот возвратится?