Зеркала и галактики
Шрифт:
Тигреро лежал ничком, запорошенный пылью, светлые волосы измазаны красно-коричневым. Куртка на плече была разодрана, в дыре виднелась кровавая рана.
– Эл! Элан! – Майк положил руку ему на шею, надеясь нащупать пульс. Не удалось. – Элан! – снова позвал он безнадежно.
Охотник снял с Элана рюкзак, перевернул тигреро на спину, посмотрел в ободранное, мертвое лицо, опустился на землю и приложил ухо ему к груди.
– Ах ты… – вырвалось у него сокрушенное. Поднял Элану веко, глянул на огромный черный зрачок. Плотно сжав губы, достал из кармана походную
Майк смотрел на охотника, словно не веря. Перевел взгляд на Элана. Спросил у него:
– Как же это? Эл, что ж ты?…
– Так бывает, – отозвался Крокодав. – Даже с самыми лучшими тигреро. Подожди тут, я осмотрюсь.
Он прошелся вдоль нижнего края осыпи. Метров через пятьдесят начинался крепкий, надежный, кое-где поросший травой склон. Крокодав вернулся к понуро сидевшему возле Элана версану.
– Пойдем. – Он повесил за спину рюкзак. – Донесешь его?
– Донесу. – Майк взвалил тигреро на плечо. – Ах, черт возьми…
Они зашагали по скрипевшим под ногами камням. Издалека донесся женский крик – оставшиеся на тропе все поняли: так, на плече, носят мертвых. У Майка сжалось горло. Элан не стал ему другом, но не успел стать и демоном. И было чертовски жаль, что с ним так вышло. Колдунья проклятая – приспичило ей устраивать представления! Вздумала позабавить людей снежным джинном. Майк видел, как она шлепнулась на тропе, сунулась руками в снег – заложила свой патрон или что там было, но ему и в голову не пришло ничего такого. Да и она не ожидала, что на тропе появится тигреро…
С Эланом на плече, взбираться было тяжело. Тем более с мертвым. Был бы живой – Майк бы взлетел, как на крыльях. Ему вспомнилось, как вытаскивал из Лисьего оврага женщин, которые нанюхались маркизы-клаудины. Тетки-то ожили, а Эл… Бедняга Эл. И Мишель будет вне себя. Называется, поехали отдохнуть.
Он чувствовал, что зверски устал. Ноги подламываются, тигреро того и гляди соскользнет с плеча. Хотя ему уже все равно… Майк задыхался, в глазах мутилось. Надо передохнуть. Еще три шага, до того уступа – и присядем. Один шаг, другой. Третий. Версан рухнул на колени, уронил Элана и в полуобмороке свалился на него сверху. Ощутил под собой упругость человеческого тела, и все потонуло в смутной мгле.
– Майк, что ты? Майк! – его тряс за плечо Крокодав.
Он сполз с тигреро и остался лежать, прижимаясь щекой к пучку травы. В уши иглой втыкался чей-то пронзительный крик. Мишель? Или Лена? Какая разница… Он хотел объяснить охотнику, что совсем выбился из сил, поднял голову – и уставился в открытые карие глаза. Элан смотрел на него. Ободранный, в крови – но живой. Тогда Майк хотел сказать, что он, Майк Эри, с ума спятил, однако вместо этого спросил:
– Никак ожил?
Элан моргнул, а Крокодав издал звук, похожий на хрюканье изумленной свиньи. Майк поднялся на колени.
– Полюбуйтесь на него! Ожил! Сперва катался по льду, потом ездил на мне, а теперь
Не веря собственным глазам, охотник ощупал Элана, посчитал ему пульс и ошеломленно уронил руки.
– Вот объясните, – внезапно заговорил тигреро, – на кой ляд он лупит мною по камням?
Майк поперхнулся; Крокодав только рот открыл. А Элан уселся и принялся ощупывать разбитую голову.
– Демон, – шепотом вымолвил Майк. – Я всегда знал, что ты демон.
Сверху маленькой лавиной скатились Мишель и мадам Крокодав.
– Элан! – Версана хотела схватить его в объятия – но не посмела, коснулась куртки на груди. – Боже мой, Элан…
Урсула несколько раз беззвучно открыла и закрыла рот – и напустилась на Майка:
– Почему ты его тащил, как дохлого шакала?! Мы-то решили… Нам же сверху не видно!
– Элан был мертв, – ответил ей ошарашенный Крокодав.
Урсула охнула и театрально воздела руки к небу.
– Уж мне эти мужчины! Нет никого бестолковее их! Мертвого от живого отличить не могут. Элан, ты ужасно выглядишь. Надо сделать носилки…
– Я сам дойду, – он уверенно поднялся на ноги. – Буду твоим должником, – сказал он Майку, улыбнулся Мишель и начал взбираться по склону, как будто и не его тащили мертвого всего несколько минут назад.
Следом двинулись Урсула и Крокодав. Мишель с Майком переглянулись. Она светилась от счастья, у него сердито опустилась губа.
– Мишель, я не врач и могу ошибаться. И Крокодав мог ошибиться. Но диагностер… То была даже не кома – самая настоящая смерть.
– Ну и что?
– Версаны демонам полезны; вспомните Гайду и его раба. Сегодня Элан вернулся с того света, а я чуть не сдох. Взамен.
– Но Майк…
– И это не впервые – я уже наблюдал подобное. Мы с ним гонялись, возились – и вдруг Элан хлоп без чувств и лежит. Потом очухался и сразу удрал, а я еле на ногах стою. Это как с Гайдой: он тоже забирал кусок жизни у своего версана. Берегитесь его!
– Вам не в чем его упрекнуть, – возразила Мишель. – Даже если он демон, он… держит себя достойно.
– Пока.
Она тряхнула черными кудрями.
– Когда будет иначе, тогда и станем разговаривать. Майк, я не Лена, чтобы закатывать истерики и верещать о своих привязанностях, но… – она сбилась. – Ну что вы так смотрите?
– Позволю себе напомнить, что со смерти Слетка едва ли прошло три недели, – отчеканил версан. – На вашем месте, мадам Вийон, я бы еще носил траур. – Он бросился догонять Элана и Крокодавов.
Охотник и его супруга карабкались вверх, и поначалу тигреро не отставал. Но вот он запнулся раз, другой, вот пальцы соскользнули с камня, за который он уцепился. Элан остановился, тяжело дыша. Майк поравнялся с ним.
– Что такое?
Тигреро глянул помутневшими глазами, вспухшие губы беззвучно шевельнулись. Хорош – прямо-таки красавец, подумалось версану. Пожалуй, любовь к нему Лены сегодня закончится; вот бы и Мишель тоже… Элан покачнулся и начал заваливаться назад. Майк поймал его, опустил наземь.