Зеркало мага
Шрифт:
— И все же, госпожа Ивона, я уверен в обратном. Вы прекрасно знаете, кто хотел отравить Димитра!
Ивона вдруг затряслась и рухнула на колени:
— Это не я! Это все Роза! Я не хотела! Она, она заставила меня!
Тут Стефка не сдержалась:
— Заставила? Может она пригрозила рассказать, что благодаря вам я ходила с этими ужасными бородавками?
Из груди Ивоны вырвался крик ужаса. Она повернулась к Грегори:
— Нет, нет! Грегори, я все объясню! Это все Роза придумала! Я хотела просто подшутить над Стефкой, я вовсе не хотела…
Но
— Как ты могла?! Я верил тебе!
Ивона закрыла лицо руками и горько заплакала.
Стефан обратился к Грегори:
— Могу ли я просить вас об одолжении? Пошлите своих людей за Розой, пусть приведут ее сюда. Вы же, госпожа Майстора, возьмите себя в руки. Сумели напакостить, так имейте смелость ответить за содеянное!
Роза, в отличие от Ивоны, не была напугана. Напротив, увидев Стефана и Стефку, она гаденько ухмыльнулась. Она тоже слышала о переполохе в замке Карловиц и праздновала победу. От нее за версту несло бормотухой. Грегори Майстора обратился к старухе:
— Это действительно вы подговорили госпожу Майстора подсыпать отраву Димитру?
Роза презрительно хмыкнула:
— Проговорилась! Да, я! Поделом этому молокососу! Пускай теперь на том свете правду свою рассказывает!
Стефан, сдвинув брови, ответил старухе:
— Вы просчитались! Димитр жив и прекрасно себя чувствует.
Роза недоверчиво посмотрела на мага, потом на Ивону, а затем зло плюнула.
— Надеюсь, вы понимаете, что я не оставлю безнаказанными все ваши подлые проделки? — спросил у старухи Стефан. Роза не успела ничего ответить. Да и остальные присутствующие и глазом не успели моргнуть, как старуха превратилась в бородавчатую жабу. Стефка скривилась от отвращения, а Ивона лишилась чувств. Стефан невозмутимо взял жабу в руки и, повернув перстень, куда-то исчез. Однако вернулся он довольно-таки быстро.
— Куда вы ее отнесли? — заплетающимся от волнения языком спросил Грегори.
— Тут недалеко от вашего замка есть небольшое болото. Туда каждый день прилетают цапли, полакомиться местными лягушками. Надеюсь, Роза придется им по вкусу, — невозмутимо ответил маг.
Над Ивоной захлопотали горничные, пытаясь привести госпожу в чувства, а Грегори отвел Стефана в сторону и быстро заговорил:
— Я понимаю, господин Карловиц, что вина моей супруги очевидна. Но я просил бы вас о снисхождении. Ивона носит под сердцем нашего ребенка и он может пострадать.
Маг посмотрел на Ивону, которая только пришла в себя, и нехотя кивнул:
— Ребенок не виноват.
А потом обратился к Ивоне:
— Госпожа Майстора, я оставлю вам жизнь, и даже не буду вас ни в кого превращать. Хотя, на мой взгляд, вы заслужили суровое наказание. Но… Завтра утром вы покроетесь ужасными бородавками, которыми в свое время заразили Стефку. И проходите с ними столько же, сколько ходила госпожица Стефка. Надеюсь, Грегори, вы поймете меня. Зло должно быть наказано!
На следующее утро, в предрассветный час, тишину еще спящего замка Майстора огласил крик Ивоны — она увидела свое отражение
Стефан Карловиц даже не представлял, что живая вода может оказать такое побочное действие, как потеря памяти. Но еще большей неожиданностью для него стал категорический отказ Димитра от предстоящей женитьбы на Стефке Майстора. Его правнук, в который раз твердил одно и то же:
— Да, госпожица Стефка прекрасна и очаровательна. И судя по твоим рассказам, у неё вполне покладистый характер. Но я не люблю её! И считаю, что это нечестно по отношению к нам обоим — устраивать в подобном случае свадьбу. А вдруг я никогда так и не вспомню и не полюблю её? И вообще, я всегда мечтал об одном — это учеба в Академии Магии. И оставшиеся дни до начала приемных экзаменов я хотел бы посвятить именно подготовке к ним.
— Димитр, никто не отговаривает тебя от учебы в Академии. Но до экзаменов мы вполне успели бы сыграть свадьбу. Подумай о репутации госпожицы Стефки. Она и так сильно пострадала, и ты тоже приложил к этому руку.
Но Димитр упрямо нахмурился:
— Дед, я уверен, что красота госпожицы Стефки не оставит её без поклонников. Вот увидишь, очень скоро она уже и думать обо мне забудет.
Стефан тяжело вздохнул: и когда его правнук успел стать таким непробиваемым эгоистом?
— Ну тогда имей смелость и лично поговори с госпожицей о том, что ты решил разорвать помолвку.
И тут Димитр не согласился:
— Зачем? Чтобы выслушать упреки и обвинения? Да и она, конечно же, лить слезы начнет. Это зрелище не для меня. Обойдусь письмом.
Стефан прибег к последнему аргументу:
— Но память может вернуться в любой момент. И чувства тоже. Но будет поздно, если госпожица выйдет замуж за другого.
Димитр задумался лишь на мгновение:
— Вот когда память вернется, тогда и буду решать что делать. А сейчас я хочу все свое время посвятить учебе в Академии, достичь тех же высот что и ты, дед. И никто и ничто не должно мне мешать.
— Дело твое, Димитр. Ты уже взрослый парень и сам принимаешь решения. Но и ответственность за них с этого момента ты несешь сам.
Когда Стефка получила письмо от Димитра она несколько раз его перечитала, но до неё не сразу дошел смысл сухих и холодно-вежливых слов. Она даже решила сначала, что это просто чья-то злая шутка, но письмо принес Георги Триолли, а почерк тот же, что и в первом письме Димитра. Но как же различались эти письма по смыслу! Первое — трогательное, трепетное, дышащее любовью. Второе — сдержанное, отстраненное, просто отписка.
Стефка чувствовала, что в душе появилось странное чувство. Будто она потеряла что-то, что могло стать для неё очень важным, дорогим и близким. Потеряла, так и не обретя. И было и больно и обидно, что теперь уже не сбудется, не случится, не сложится.
Только Стефка осознала случившееся, как в её башню ворвался разъяренный отец, которому тоже принесли письмо из замка Карловиц. Грегори тяжело дышал, его лицо было малинового цвета, а в руке он сжимал письмо, которым Майстора тряс в припадке ярости.