Жалость унижает ментов и бандитов
Шрифт:
Рации молчали. Устраивать шум по поводу непонятного хлопка на перроне во время встречи делегатов Съезда не было ни в чьих интересах.
– Выезжаем. Внимательнее...
– командовал Голицын.
Пришедший в себя водитель ловко обращался с рулем.
– Молодец!
– Голицын поправил галстук.
– Видна школа!
" Итак, все сорвалось..."
О Волокове он не заботился. Там все было просто. Волок должен был выбраться с вокзала самостоятельно.
На Субанеева он не смотрел.
На празднично
" Съезд..." " Съезд..." - бежало по крышам.
" Съест!... съест КПСС..." - уже появился такой анекдот.
– Езжайте прямо! Я скажу, где остановить...
Это была первая фраза, прозвучавшая в машине после скоропалительного отъезда с вокзала. Сидевший рядом с водилой продолжал приказывать.
Водила не смотрел на своих пассажиров. Он не хотел, чтобы они подумали, что он кого-то из них запоминает. Только на дорогу!
Было хмарно. В пору включать противотуманные фары.
Перед Октябрьской площадью все тот же, сидевший рядом,
приказал:
– Возьмите вправо, к Житной улице.
Место было хорошо знакомое. Впереди показались три правительственные здания - Государственный комитет строительства предприятий нефтяной и газовой промышленности, Промстройбанк и Министерство внутренних дел СССР.
– У последнего притормозите!
Водитель понял:
" МВДэшники..."
Что-то подобное он предвидел. Сидевшего позади него он явно видел раньше на кагебешной службе...
– Пожалуйста...
Он затормозил у тротуара. Подход к зданию был свободный. Постовой, несший наружную охрану министерства равнодушно глянул в их сторону.
– Это ваши...
– С водителем все время общался только он- коренастый, решительный - что сидел рядом. Он передал плотный конверт.
– Спасибо.
– Кроме того вам будет выписана премия. Вы получите ее по почте. Адрес есть...
– Спасибо...
– Вы уже поняли, что от вас требуется...
– Да. Конечно.
– Не болтать лишнего!
– коренастый уже открывал дверцу.
– Мы знаем, где вас найти.
– Не беспокойтесь. Мне приходилось работать со спецслужбами...
– До свиданья.
Второй - с заднего сидения - покинул машину молча.
Водила отъехал, еле сдерживая облегчение. Он даже не оглянулся.
Голицын, а за ним Субанеев, направился к подъезду.
– Подожди здесь.
Через турникет в виде вращающихся дверей Голицын прошел в предбанник министерства. Тут обычно ожидали те, кто по каким-либо причинам не мог пройти внутрь.
Сбоку висели внутренние телефоны. Впереди, за стеклом был виден просторный вестибюль, он, практически, всегда был пуст. У двери молодой дежурный сержант разговаривал с увальнем-офицером из старослужащих. Тут проверяли документы.
Голицын подошел к телефону на стене, набрал первые пришедшие
– Слушаю...
– раздалось в трубке.
Абонент что-то еще спросил, Голицын повесил трубку, тем же путем вернулся назад, к подъезду.
Если водила тайком за ними наблюдал, видимость их причастности к системе МВД, была продемонстрирована. Можно было сваливать.
Пока Голицын отсутствовал, Субанеев успел придти в себя, притормозил "левака".
– Куда?
– Тут недалеко, мужик...
– Садитесь.
Голицын присоединился к ним.
– Давай прямо.
Развернувшись на Крымском Валу, погнали в обратную сторону.
– Какое место вас интересует?
– уточнил "левак"- толстый в шерстяном спортивном костюме и кроссовках, дедок.
– Остановкак напротив Крутицкого подворья.
– Это мы мигом.
Недалеко от "Пролетарской", ближе к метро, они оставили машину, нырнули в переход.
– Давай быстрее...
– скомандовал Голицын. Он постоянно приказывал. Мы не знаем, какие меры они предприняли. И что с Волоком.
Виталька вздохнул:
– Остается надеяться на то, что Волок тоже выбрался...
– Должно быть.
Спустились в метро.
Первый поезд Голицын предпочел пропустить, следил за пассажирами на платформе. Никто из них не остался - уехали все до одного.
Сели в следующий.
В составе один из вагонов шел пустым, без освещения. Голицын потянул в него Субанеева.
– Теперь давай, разоружайся...
В темноте Субанеев достал "ческу збройовку", отсоединил магазин, вынул патрон из патронника. Все сложил Голицыну в карман куртки.
– Вот ведь как все получилось...
– Виталька попробывал обосновать случившееся как заботу Провидения о их судьбе.
– Это как предостережение нам... Должно быть, кто-то из нас троих родился в сорочке...
Получилось у него не очень убедительно.
В темноте туннеля проносились сигнальные огни.
Вагон на мгновение тускло освещался и снова падал в темную пропасть. Голицын молчал.
– Так не считаешь?
– спросил Виталька.
Очередной пучок света выхватил и промчал в туннель их черные изображения - оплывшее с живописной шевелюрой и круглоголовое, короткое.
– Почему молчишь?
Голицын усмехнулся.
– Понимаешь? Я-то, дурак, до сих пор считаю, что мы все тут такие крутые! Ты, Волок, я... А оказывается...
– Он помолчал.
– Еще такой выстрел - и третья пуля, Виталька, твоя! Все!
СМЕРДОВ
Смердов и Голицын сидели в кабинете Люськи Джабаровой за закрытыми дверями и опущенными шторами.
Разговаривали с глазу на глаз.
Сама администраторша отсутствовала - занималась с персоналом где-то в глубине здания.
В нескольких словах Голицын сообщил о случившемся. Но, как обычно, Смердов начал с третьестепенного.