Жалость унижает ментов и бандитов
Шрифт:
К ее приходу успели обо всем договориться.
Дамский угодник - Виталька Субанеев сразу обо всем забыл, оживился, вскочил. Подвинул Джабаровой кресло...
Но Смердов не дал ему развернуться. Отослал Люську в зал:
– С кем там стриптизерша. И вообще, вся банда...
– Хороша девка, - Субанеев проводил ее откровенным взглядом.
Голицын утешил:
– Что наши годы?! Еще посидим с топ-моделями. Где-нибудь в Праге или на Солнечном Берегу...
Виталька вспомнил:
–
соберутся. А еще иностранцы...
– Джабаровский квартирант!
– напомнил Смердов.
– Будет под моим крылом...
Приятели ушли.
Навстречу им на лестнице встретилась Джабарова, она уже возвращалась.
– До свиданья, мальчики...
Смердов уже ждал ее.
– Все в порядке?
– Пока тихо. Но звери и есть звери...
– Иди сюда.
Он привлек Люську к себе. Взгляды, которые братва бросала на Джабарову, его разожгли.
– Ты сегодня - особенная. Валишь наповал.
До вечернего наплыва посетителей оставалось время. В здании было тихо. На тротуаре под окнами цокали чьи-то быстрые каблучки...
Люська слабо воспротивилась.
– Может не надо...
– Люся!..
Администраторша не теряла головы - сунула в руку ему ключ.
– Запри!
Когда Смердов обернулся, люськина юбка, аккуратно сложенная уже лежала на спинке кресла...
Глава пятая.
"АЛЕНЬКИЙ ЦВЕТОЧЕК"
Ксения объявилась по телефону с хорошей вестью.
– По-моему я нашла свидетелей-кавказцев. Мусу и Эдика...
– Звонок помощницы раздался неожиданно:
Игумнов только и сказал:
– Молодец.
– Мои приятели тусуются в кафе. Хозяин - тоже кавказец. Сергей Джабаров. Все сходится! Кафе недалеко от Арбата.
– А что Муса и Эдик?
– Я пока их не видела.
– Сам Джабаров в отъезде. Тут полно кавказцев...
– Ты звонишь из кафе?
– Из автомата во дворе. Можешь подъехать? Минут через тридцать я выйду снова. Это - "Аленький цветочек". Вот адрес...
– Еду...
– Игумнов бросил трубку, крикнул Качану.
– Бакланов не уехал?
– В дежурке.
Это было кстати.
– Задержи его. Ты куда сейчас?
Качан шел в автоматическую камеру хранения.
Теперь он проводил там большую часть времени. Причина была чисто личная. Его роман с новой дежурной по автокамере был в самом разгаре.
– Выемка вещей...
Старший опер не стал вдаваться в подробности.
Игумнов махнул рукой.
– Справимся вдвоем. Насчет эксперта помнишь?
Качан должен был отправить в Научно-Технический отдел найденную на перроне металлическую горошину.
– После выемки сразу еду к нему.
– Бумагу подготовил?
–
Переулок перед кафе "Аленький цветочек" оказался тесным.
Сузив и без того неширокий тротуар, под окнами парковались с десяток иномарок.
"Тойоты", "вольво"...
– Ни одной отечественной...
– констатировал Бакланов. Свой патрульный - он поставил по другую сторону переулка, между домами.
Они подождали в машине молча.
Со двора никто не появлялся.
В переулке вообще не было никакого движения.
Окна первого этажа кафе были задернуты шторами, каждое изнутри посредине подсвечивала лампа - там размещались столики. Снаружи вились узорчатые металлические решетки.
Пока Игумнов и Бакланов находились в машине, ни одна тень не упала на шторы. Никто не отдернул их, ни выглянул.
Высокий парень в куртке ходил взад-вперед вдоль тротуара присматривал за машинами.
– Будем выдвигаться?..
– Игумнов полез наружу.
– Только в спарке с тобой.
Бакланов , сотрясая чуткую подвеску, переставленную с иномарки, выбрался следом.
Они прошли во двор.
Несколько женщин курили у телефона-автомата- разгоряченные, в вечерних туалетах. Ксении среди них не было.
– Сюда, - шепнул Игумнов.
Менты ушли вглубь двора. Тут тоже стояли машины, в том числе отечественные - "жигули" пятой и третьей моделей. Отсюда был виден служебый вход в здание.
Женщины у автомата были выпивши, шумно заспорили.
Молодая, в теле, блондинка, под Аллу Пугачеву, высунулась с телефонной трубкой, с сигаретой из бокового проема кабины - стекло было выбито. С кем-то громко болтала.
– Алло! Таймасхан?
Ее подруги рядом глухо матерились.
– Тихо! Не слышу...
– закричала блондинка. Груди ее опустились, упирались в нижнюю рамку проема. Дым от сигареты лез в глаза.
– Не Таймасхан? Ты, Солтамурад?
– Такие имена, - заметил Игумнов.
– Как они научились не то, что произносить- запоминать!
– Недооцениваешь, - гаишник "МО- 14562" выплюнул жвачку.
Блондинка у телефона многословно перед кем-то оправдывалась:
– Да это она все спиздоболила! Сама! Ты меня знаешь! Хаанбек вообще не в курсе. Его не было!
Игумнов и Бакланов подождали. В списке кавказских знакомых звонившей ни Муса, ни Эдик не фигурировали.
– Привет, начальник!
Ксения появилась внезапно - разгоряченная, в наброшенной на плечи чужой кожаной куртке. Крепкие молодые губы, аромат здорового юного тела. Сходу