Жарче, чем тропики
Шрифт:
— Ты думаешь, меня это волнует? — воскликнула Мари, сжимая кулаки.
— Тебе, пожалуй, следует преподать урок жестокого обращения. Только тогда ты, может быть, оценишь, что я никогда не обращался с тобой как с низшим существом… до сих пор.
Если он всерьез думает, что я заберусь в этот гнусный фонтан и вымокну до нитки, то он глубоко заблуждается — с этой мыслью Мари продолжала стоять как каменная статуя. Джамал удалился величавой походкой. Только тогда она заметила двух стражей у входа во дворец. Их присутствие выглядело вполне естественно — принцу полагалась охрана, и все же при виде
Да как он смеет рассуждать тут о моих «ужасных манерах»? Как он смеет смотреть на меня с такой надменностью и высокомерием, так свысока? Разве я напрашивалась, чтобы меня заманили в Королевство Нботу и дважды женились на мне? И если он оскорбил своего отца браком со мной, я-то чем виновата?
Солнце припекало ее непокрытую голову. Она укрылась в тени и в конце концов опустилась на холодный мраморный пол. Я его ненавижу. Я ненавижу его! — разжигала она свою ярость, пока час тянулся за часом.
Черная тропическая ночь постепенно окутала все вокруг. Темноту еще больше подчеркивали дворцовые фонари, вокруг которых вились насекомые. В таком же путаном полете вились мысли Мари. Что я за умница, что не забралась в тот чертов вертолет? Что я за умница, вообразившая, что смогу урезонить Джамала, справиться с ним? Кто это тут ораторствовал, как истая феминистка, и обвинял принца в грехах, которые он и не думал совершать? Да и кто надоумил его подвергнуть меня такому жуткому унижению?
Мари поднялась, словно побитая, и слезы безумной безысходности обожгли ей глаза. Только Джамал мог вывести ее из себя до такой степени! А, черт бы все побрал! Не могу я сидеть тут всю ночь, мерзнуть и голодать из какого-то ребячества! Или я все же переборщила, зашвырнув кольцо? Но я всего лишь хотела дать ему понять, что, как только он произнес эти фатальные слова «женюсь на другой», словно жены — это товар, подлежащий обмену, меня обуяло необоримое желание показать, что и мне наплевать на наш брак.
Опустившись на колени у фонтана, Мари погрузила руку в воду. Фонтан оказался неглубоким, вода была кристально прозрачной, но ей никак не удава лось разглядеть на дне это несчастное кольцо из-за бликов горящих вокруг фонарей. Тут ей в глаза бросился яркий проблеск в самом центре фонтана. Она рискованно потянулась, потеряла равновесие и шумно рухнула в воду. Вне себя от ярости, промокшая до нитки, она поднялась по колено в воде, достала кольцо и выбралась из фонтана. Потом гордо прошествовала во дворец, оставляя за собой мокрые следы.
Ему не жить! — клялась про себя Мари. Пусть он пока еще расхаживает на своих двоих, но он уже труп! Он хочет войны, так он ее получит!
В то же время тоненький внутренний голосок нашептывал ей: он же не знал, что ты не хотела выходить за него замуж. Мари старалась не слушать внутренний голос, но он оставался безжалостным: ты испортила ему день свадьбы, унизила его в глазах сестры и зятя, оскорбила его еще раз…
В глазах у нее защипало от наворачивающихся слез. Внезапно Мари почувствовала себя несчастной как никогда. Какого черта ты не залезла в тот дурацкий вертолет, который мог доставить тебя в аэропорт «Абебе»? — в отчаянии спросила
И сама же ответила четко и ясно, честно и прямо, хотя это и было мучительно больно для собственной гордости. Только опасение, что она никогда больше не увидит Джамала, парализовало ее и лишило самоконтроля. Все то же неукротимое влечение, которое испортило жизнь ее матери и грозило тем же ее тетке, нашло в ней свою новую жертву. Может, эта склонность к саморазрушению заложена в моих генах, если на этот раз я не смогла убежать от Джамала… Все произошло так неожиданно и быстро, что меня захлестнуло мое собственное отчаянное желание.
Сама во всем виновата, печально призналась она себе. Защищая себя, я не допускала мужчин в свою жизнь, но такая самоизоляция не подготовила меня к натиску Джамала. И все же мой главный враг не он, а нечто внутри меня.
Принц — лишь запретный плод, олицетворение моих самых потаенных страхов: феноменально красивый, как мой отец, невероятно очаровательный, как мой отец, способный на экстравагантный жест, как мой отец, пользующийся успехом у женщин, как мой отец… Поистине убийственное сочетание мужских качеств! Да как же я могу желать подобного мужчину? Да что со мной такое, если я понимаю все это и все же не нахожу сил отделаться от столь пагубной страсти?
Мари стояла с отсутствующим взором в какой-то незнакомой комнате, пока Макана готовила ей ванну. Словно униженная ощущением, что изменила самой себе, Мари безвольно позволила служанке снять с себя намокшую, прилипающую одежду. Потом расслабленно погрузилась в теплую воду, рассеянно потерла ноющую от глубоких царапин руку.
— Хотите чего-нибудь поесть, госпожа? — предложила заботливая служанка.
Поглощенная своими мыслями, Мари вдруг обнаружила, что облачена в белую шелковую ночную рубашку. Со стеснением оглядывая себя, она заметила, что ее тело просвечивает сквозь тончайшую ткань, и покрылась лихорадочным румянцем.
— Спасибо, мне не нужна такая одежда.
— Вам не надо бояться, госпожа, — успокаивала Макана.
— Бояться — чего? — уточнила Мари.
— Принца Джамала…
— Я в жизни не боялась ни одного мужчину! — Издавая презрительный смешок, Мари прекрасно знала, что лжет. Джамал уже завязал ее нервы в жуткие эмоциональные узлы, и только его пугающая настойчивость вынуждала ее признаться, насколько она не в себе. Она же действительно готова была предложить ему любовную связь… на своих условиях… но этого оказалось недостаточно для Джамала. Он настаивал на полной и безоговорочной капитуляции. Ни за что! — свирепо поклялась она себе.
— Когда мужчина приходит в первый раз к своей женщине, она немного нервничает, — плела хитрую словесную паутину Макана, смущенно хихикая. — Сегодня ночью много женщин с завистью вздыхают и мечтают занять ваше место в кровати принца.
Мари даже перестала дышать и недоверчиво взглянула на служанку, которая уже пятилась спиной к выходу из спальни. Не желая верить услышанному, Мари встряхнула головой, отгоняя сексуальные мысли. Конечно же, Джамал и не думает прийти к ней! Эту ночь никак не назовешь брачной в обычном смысле слова, а Макана пребывает в блаженном неведении об обстоятельствах их бракосочетания и нынешней ссоры.