Жаркие ночи - Холодные дни
Шрифт:
— Я испугалась.
— Твои проблемы. И если хоть еще кто-то узнает поручении, что я тебе дала, шелковый шнурок навсегда закроет твой рот.
Хюнерли-хатун испуганно пошатнулась от слов султанши. Её убьют?
— О каждом твоём шаге буду знать, — почему-то улыбнулась Михримах Султан. — Можешь идти.
Девушка вышла из покоев, растерянная и испуганная. Спустя некоторое время в покои вошла Измир-хатун, а за ней коренастый мужчина невысокого роста и с пронизывающими черными глазами.
— Султанша, это
— Можешь идти, Измир.
Служанка покинула покои. Ага с интересом взглянул на дочь султана. Страха в его взгляде не было. Как и благоговения.
— Думаю, ты знаешь, кто я.
— Да, султанша.
— Хюнерли-хатн рассказала тебе о моем поручении?
— Я должен следить за Малкочоглу Бали-беем и докладывать вам всё, что увижу и услышу.
— Верно. Надеюсь, ты меня не подведешь. И договоримся сразу… Если тебя уличат, ни за что не признавайся, что выполнял мой приказ. Даже под страхом смерти. Ведь если расскажешь, я все равно сделаю так, чтобы ты замолчал навсегда. Ты меня понял?
Карим-ага настороженно сжался. Он не ожидал таких слов от юной госпожи.
— Да, султанша.
— Выполнять работу начнешь с завтрашнего дня. Докладывать будешь не лично, а посланиями. Так безопаснее. Передавать будешь через Измир-хатун. Каждый вечер. И будь осторожен, моего имени и слова «султанша» не пиши.
— Как вам будет угодно.
— Можешь идти.
Темный вечер опустился на Стамбул. В Зимнем дворце Михримах Султан готовилась к ужину. Особо желания присутствовать на нём она не испытывала, но отказаться не могла. К тому же, ей придется ехать вместе с Рустемом-пашой. А после вчерашнего скандала это будет… непросто.
Стоя около кровати, султанша терпеливо ждала, когда Измир-хатун застегнет маленькие пуговицы её ярко-алого платья с золотой вышивкой. Айше-хатун же одевала своей госпоже на ее тонкую шею золотое ожерелье.
Весь день Михримах задумчиво молчала. Полностью погрузилась в свои чувства. Ее снедали обида на Рустема-пашу и изумление силе его чувств. Похоже, он от ревности с ума сходит… Конечно, это льстило девушке, но… Разве стоило из-за этого устраивать такой скандал? Тоска по Малкочоглу и понимание того, что они никогда не будут вместе и, более того, что бей её не любит и считает ребенком, ранило султаншу. Она и думать о другом не могла.
— Госпожа, какую изволите? — спросила Измир-хатун, вырвав золотоволосую султаншу из ее тягостных раздумий.
Служанка указывала на две золотые короны, украшенные одна рубинами, а другая топазами. Выбрав рубиновую диадему, Михримах Султан наклонила голову, и Измир-хатун воздела на нее корону. После служанка закрепила в волосах, сплетенных в высокую прическу, красный полупрозрачный платок.
— Готово, султанша, — не без довольства в голосе проговорила Измир-хатун.
— Прекрасно, — натянула улыбку та. — Принеси мою меховую
— Как прикажете.
Наряженная и полностью готовая к вечернему приему, Михримах Султан спустилась на первый этаж дворца и встретилась с Гюльбахар-калфой.
— Паша в курсе, что он тоже приглашен?
— Да, султанша. По его приезду во дворец я сразу сообщила, как вы и велели.
— Паша во дворце? — изумилась МихримахСултан.
Почему она об этом не знает? Он что, посчитал, что ею можно пренебречь и даже не зашел по возвращении домой? Что за наглость? Как он смеет нарочито её игнорировать?
— Да, — осторожно ответила калфа, заметив реакцию госпожи.
— Тогда где он? Пусть немедленно спускается! Я не собираюсь его ждать, — гневно распорядилась султанша, начиная закипать.
Кто он такой, чтобы так обращаться с нею — дочерью падишаха ?
— Вам и не придется, султанша, — послышался низкий голос сзади.
Девушка обернулась и недовольно окинула взглядом супруга. Одет он был в темно-фиолетовый кафтан, отделанный серым мехом.
— Замечательно, — бросила она и вышла из дворца.
Паша усмехнулся, смотря ей вслед. В карете, летящей ко дворцу на Ипподроме, стояла гробовая тишина. Михримах Султан была обижена, Рустем-паша не считал нужным что-то говорить. Он тоже таил обиду на супругу, но показывать её не смел и вел себя, как всегда, невозмутимо.
Когда, наконец, поездка закончилась, султанша вышла из кареты первой и, не дожидаясь супруга, вошла во дворец, теперь уже принадлежавший Шах Хубан Султан. Как оказалось, уже прибыли Хатидже Султан с супругом Хюсревом-пашой, шехзаде Мехмед, Хюррем Султан и сам повелитель. Кажется, все жадли только их с Рустемом-пашой.
Войдя в холл на первом этаже, где уже все собрались, Михримах Султан приветливо улыбнулась. Повелитель с довольной улыбкой обернулся на неё.
— А вот и моя Михримах. Проходите.
Рустем-паша как тень следовал за женой и чувствовал себя неуютно. Поймав на себе взгляд Хюррем Султан, мужчина еще больше напрягся. Он понял, что должен быть осторожен в своих словах и действиях.
— Добрый вечер, — пролепетала Михримах Султан, посмотрев на Шах Султан.
— Добро пожаловать, — приторно-радушно ответила та. — Садитесь.
Когда все уселись за стол, началась трапеза. Тягостное молчание решил нарушить повелитель, обратившись к Хатидже Султан.
— Как ты, Хатидже? Как дети?
Султанша даже не попыталась сделать приятное выражение лица и угрюмо взглянула на брата.
— Спасибо, повелитель. Я в порядке. Осман и Хуриджихан тоже. Скучают по своему отцу…
Атмосфера мгновенно ухудшилась. Хюррем Султан быстро взглянула на повелителя и осторожно улыбнулась, когда тот скользнул по ней взглдяом. Тот был недоволен ответом сестры и принялся интенсивно жевать.