Жаркие ночи - Холодные дни
Шрифт:
— Хуже… — признался хриплым голосом мужчина.
Вздохнув, султанша устало провела рукой по волосам. В покои вошла сонная лекарша.
— Султанша, что случилось?
— Паше стало хуже.
После осмотра лекарша вынесла вердикт: состояние действительно ухудшается. Снова перевязав рану и дав паше какое-то лекарство, лекарша подошла к Михримах Султан.
— Госпожа, я дала паше снотворное. Пусть спит и набирается сил. Лучше, чем чувствовать боль. Я должна вернуться в Топкапы, чтобы приготовить специальное лекарство. Вернусь ближе к полудню.
—
Гюльбахар-калфа вошла в покои, обеспокоенно взглянув на пашу. Михримах Султан почувствовала укол раздражения. Кто её звал?
— Что такое, Гюльбахар?
— Я волнуюсь о паше… — виновато проговорила калфа.
— Выйди, ему нужно отдыхать.
Виновато опустив голову, Гюльбахар-калфа вышла из покоев.
Было раннее утро, когда Михримах Султан, оставив спящего пашу на попечение Гюльбахар-калфы, отправилась в Топкапы. Раздумывая над всем, что произошло, султанша спешно направлялась в покои повелителя. Возвестив о её приходе, слуга пригласил султаншу войти в султанские покои. Повелитель слегка удивленно встретил дочь.
— Что случилось, моя жемчужина?
Подойдя к отцу и поцеловав его руку, Михримах Султан вздохнула.
— Случилось нечто, о чём, как я посчитала, вы должны узнать.
Султан Сулейман нахмурился.
— Я слушаю.
Рассказ дочери встревожил повелителя. Он не понимал, кому могло понадобиться убийство Рустема-паши. Увидев состояние дочери, султан Сулейман попытался её успокоить.
— Михримах, не переживай. Рустем-паша поправится.
Девушка слабо улыбнулась.
— Я хочу знать, кто это сделал. Повелитель, прикажете начать расследование?
Султан мгновение задумчиво помолчал.
— Хорошо. Мне самому интересно, кому это могло понадобиться. Охрана!
Слуга, склонившись в поклоне, вошел в султанские покои.
— Да, повелитель.
— Пусть придёт Малкочоглу.
Султанша судорожно выдохнула. Только не это. Неужели повелитель прикажет именно ему выяснить, в чем дело? Бали Бей на удивление быстро оказался в покоях.
— У меня к тебе есть поручение, Малкочоглу, — начал султан Сулейман, обращаясь к бею. — Вчера на Рустема-пашу, моего зятя и визиря было совершено покушение. Он серьезно ранен. Михримах попросила меня начать расследование. Я поручаю его тебе.
Бали-бей нахмурился от услышанной новости, но беспрекословно склонился.
— Как прикажете. Позвольте начать?
— Можешь идти, — кивнул султан и повернулся к еще больше взволновавшейся дочери. — Не переживай, моя луноликая.
— Да, отец. Позвольте, я навещу валиде?
— Конечно, иди.
Подойдя к дверям покоев валиде, Михримах Султан растворила их без помощи служанок. Хюррем Султан сидела на софе перед камином и глядела в позолоченное зеркальце. Служанка заплетала султанше ее рыжие волосы.
— Валиде, — поклонилась Михримах Султан и подошла к матери.
Та, отложив зеркало, озадаченно улыбнулась.
— Михримах? Добро пожаловать. Что ты делаешь в Топкапы в столь ранее время?
— Мне нужно было увидеться
Хюррем Султан указала жестом служанке прекратить работу.
— И зачем же?
Михримах Султан многозначительно взглянула на служанку. Поняв дочь без слов, Хасеки Султан жестом приказала той выйти.
— Ну же, Михримах? Что случилось? Ты выглядишь усталой и обеспокоенной.
Сев рядом с матерью на софу, девушка вздохнула.
— На Рустема совершили покушение.
И без того большие зеленые глаза Хюррем Султан расширились.
— Паша жив?
— Да, валиде. Но серьезно ранен. И состояние его ухудшается.
Хасеки Султан нервно провела рукой по лбу.
— Потерять такого союзника будет огромной утратой…
Михримах Султан согласно покачала русоволосой головой.
— Я догадываюсь, кто это устроил… — недовольно проговорила Хюррем Султан.
— Шах Султан? Не слишком смело для нее?
— Смело? Моя дорогая, сколько раз они с Хатидже Султан пытались меня убить? Мать пятерых детей повелителя и его законную жену. А уж неугодный визирь…
Султанша недовольно нахмурилась, с каждым днём все больше проникаясь ненавистью к своим тётушкам.
— Ты об этом говорила с повелителем?
— Да, валиде. Отец велел Малкочоглу начать расследование.
— Хорошо.
Женщины еще немного поговорили, и потом Михримах Султан вышла из покоев матери, намереваясь вернуться в свой дворец. Она переживала за Рустема-пашу. Да, она не испытывала к нему любви, но она же не бесчувственная? По возвращении в Зимний дворец, султанша сразу же направилась в покои паши. Гюльбахар-калфа всё так же была рядом с ним.
— Как паша? — беспокойно поинтересовалась Михримах Султан.
Калфа грустно повела плечами.
— Лучше не становится. Скорее бы приехала лекарша с лекарством.
Золотоволосая султанша покачала головой.
— Я буду в своих покоях.
Девушка быстро посмотрела на бледного спящего Рустема-пашу и вышла в коридор. Её уже ожидали Айше-хатун и Измир-хатун.
— Измир, пусть мне приготовят успокаивающий отвар.
— Слушаюсь, госпожа моя.
Вернувшись в свои, теперь уже, отдельные покои, Михримах Султан устало села на тахту и откинулась на ее спинку. Каждый её день был настолько содержателен событиями, что она утомилась. В Топкапы всё было по-другому. Выпив успокаивающий отвар, принесённый Измир-хатун, султанша незаметно для себя уснула прямо на тахте. Сказалась бессонная ночь и море переживаний.
Михримах Султан распахнула глаза и по темноте в покоях и зажженных свечах, поняла, что наступил вечер. Протерев глаза, она встала с тахты и позвала Измир-хатун.
— Слушаю, султанша.
— Есть известия от Карима-аги?
— Пока никаких.
Султанша недовольно поджала губы.
— Как Рустем-паша? Лекарша приезжала?
— Мне не известно, госпожа. Прикажете разузнать?
— Да.
Служанка ретировалась. Вздохнув, Михримах Султан в ожидании сложила руки на груди. Спустя некоторое время Измир-хатун вернулась.