Жаркие ночи - Холодные дни
Шрифт:
— В чем дело? — возмутилась султанша, взглянув на неё.
— Я почему-то не верю словам этой хатун. Что за нужда ходить ночью в хамам?
— Успокойся, Гюльбахар. И признай уже, что ты плохо выполнила поручение.
— Простите, — поклонилась калфа и вышла из покоев, все же чувствуя что-то неладное с этой Айше.
Спустя около получаса в гостевые покои вошёл Рустем-паша. Увидев проснувшуюся жену, он тепло улыбнулся.
— Доброе утро, моя султанша.
— Рустем, — слабо улыбнулась Михримах Султан в ответ. — Я думала, ты уже отправился на государственную
— Уже отправляюсь, Михримах. Зашёл попрощаться.
— В таком случае, удачного дня.
— Благодарю.
Подойдя к кровати, Рустем-паша наклонился и, взяв в ладони маленькую руку супруги, нежно ее поцеловал. Смутившись от проявления им нежности, Михримах Султан вырвала свою руку из теплых ладоней.
— Как жаль, что приходится покидать тебя, — признался Рустем-паша, распрямляясь.
— Но с этим ничего не поделаешь. Отправляйся, иначе опоздаешь на заседание Дивана.
Улыбнувшись ещё раз, паша вышел из покоев. Оставшись вновь одна, Михримах Султан устало вздохнула. Когда она жила спокойной жизнью, то мечтала участвовать в делах и помогать своей валиде в её борьбе. Но сейчас, когда она, как и хотела, погрязла в интригах, ей хотелось спокойствия и умиротворённости.
Вспомнив о валиде, Михримах Султан решила, что сегодня же поставит её в известность. И о беременности, и о случившемся во дворце. Ведь письмо о том, что Шах Султан начала действовать, до Хюррем Султан так и не дошло.
Приподнявшись с кровати, Михримах Султан хотела было позвать охрану, чтобы те передали Гюльбахар-калфе об её желании видеть ее в покоях, как вдруг двери покоев с шумом отворились. В проёме высился сам повелитель. Глаза его горели недовольством, гневом и чем-то ещё… разочарованием?
— Повелитель? — растерялась Михримах Султан, почувствовав, как сердце пустилось в неистовый скач.
========== Глава 20. ==========
— Михримах, — без тени улыбки обратился султан Сулейман к дочери. — Я всегда верил, что ты достойная султанша, не погрязшая в интригах за моей спиной. Но я разочарован!
— Что случилось, отец? — приподнявшись с кровати, пролепетала растерянная Михримах Султан.
Двери покоев снова распахнулись, и в вошла Шах Султан. Её губы были изогнуты в надменной улыбке, а глаза сверкали довольством и наигранным возмущением.
— Султанша? Что происходит? — начиная паниковать, обратилась к ней Михримах Султан, уже встав с кровати и превозмогая плохое самочувствие.
— Я всё знаю, Михримах, — вновь прогремел голос султана.
— Что Вы знаете, отец? Что вызвало Ваш гнев? — ничего не понимала девушка.
— Твоя служанка Айше-хатун обо всём рассказала Шах Султан.
Михримах Султан почувствовала, как холодеет кровь. Очередные интриги Шах Султан. Вот и шпион — это Айше.
— Да, Михримах, — подтвердила султанша. — И мне так больно… Ведь Вы с супругом устроили мне ловушку.
Решив, что нельзя оправдываться, Михримах Султан отрицательно покачала головой.
— О чём Вы говорите?
— Ну, раз ты ничего не понимаешь… Повелитель, позвольте я всё
Нахмуренный озлобленный султан кивнул, не отводя прожигающего взгляда от дочери.
— Ты же помнишь о том инциденте между мной и повелителем по поводу нападений на Ваш дворец?
— Помню, султанша. И эти нападения устроили Вы!
Шах Султан усмехнулась.
— Рустем-паша, твой супруг, сделал так, что той ночью свершилось повторное нападение на ваш Зимний дворец, и было оно ненастоящим. Айше-хатун предоставила доказательство этому. Им является письмо, в котором лидер разбойной группы соглашается на предложение Рустема-паши о ненастоящем нападении с целью подставить кое-кого. То есть, меня перед нашим повелителем.
— Что Вы такое говорите?! Какое письмо? — начала негодовать Михримах Султан, решительно запутавшись.
Неужели, подбросили?
— А письмо, которые вы предоставили повелителю, как одно из доказательств моей вины, было поддельным. Письмо, раскрывающее вашу с мужемтайну, Михримах, Айше-хатун с трудом выкрала из ваших покоев, и за это я прошу прощения. В нём очевидна вина Рустема-паши. В нём и твое имя есть.
— О Аллах… — пролепетала Михримах Султан, чувствуя, как сердце трепещет. — Султанша, оставьте нас с повелителем наедине.
Шах Султан повернулась к брату. Тот кивнул. Когда двери за черноволосой женщиной закрылись, Михримах Султан обернулась к отцу. В глазах её застыли слёзы.
— Я разочарован в своей дочери. Ты была для меня лучом света в этой непроглядной тьме предательств.
— Отец, это всё неправда. Это нас с Рустемом подставили. Ловушка — для нас!
— Я думал, что у тебя хватит ума не отрицать свою вину. Но ты, видимо, пошла в свою мать характером и душою. Упрямо обвиняешь других… Я не хочу выслушивать ложь!
Сказав это, повелитель развернулся и, растворив с шумом двери, вышел. Почувствовав, что слёзы застилают взор мутной пеленой, Михримах Султан заплакала. В этот унизительный момент в покои вернулась Шах Султан, чувствующая триумф исполненной мести.
— Наконец, восторжествовала справедливость, дорогая племянница. Несмотря на твои слова, это вы не устояли на ногах. Я же стою так крепко, что никто не в силах меня сдвинуть, Михримах. Как жаль… Вместе с Хюррем вы с Рустемом падаете в бездну благодаря собственным интригам. Хюррем, как исчадие ада, стремится в родной дом, и вас за собой тянет. Там вам и место, раз идёте против семьи, против династии! Будете гореть огнями вечными…
Чувствуя, как душу раздирают страдания, Михримах Султан постаралась не обратить внимания на слова тётушки.
— Выйдите из покоев, султанша. Уезжайте.
— Прощай, Михримах, — высокомерно проговорила Шах Султан, уходя.
Оставшись, наконец, одна, девушка дала волю чувствам. Один из немногих людей, которого она искренне любила, уважала, отвернулся от неё. Отец разочарован в ней, обижен. И всё благодаря интригам этих династийных сестёр! Решив, что лить слёзы бесполезно и это лишь признак слабости, султанша быстро взяла себя в руки.