Жаркие ночи - Холодные дни
Шрифт:
— Что с тобой такое?
— Простите, султанша.
— За что ты извиняешься?
Не выдержав, Хюнерли, чувствуя, как слёзы подступают к горлу, сбивчиво рассказала обо всём, что случилось во дворце Шах Султан.
— Почему ты молчала?! — гневалась Михримах Султан вопреки всем наказам лекарши.
Рустем-паша, намереваясь увидеться с женой после службы, зайдя в покои, напрягся от пронзительного крика Михримах Султан.
— Что происходит? — раздался его осторожный голос.
— Я уже не знаю, Рустем, что происходит! —
— Спроси у моей служанки, она тебе всё и расскажет. А я не в состоянии…
— Султанша моя, успокойся. Тебе нельзя так волноваться.
— Сегодня я отправила письмо Шах Султан вместе с Хюнерли.
— Зачем с ней? — устало выдохнул паша, сев на кровать.
— Я только ей доверяла. К тому же с ней отправила двоих охранников. Но Шах Султан, расправившись с ними, посадила Хюнерли в темницу, где, пригрозив ей смертью, заставила служить себе.
— Если бы я служила Шах Султан, то не рассказала бы Вам об этом! — воскликнула, не выдержав, служанка. — Султанша… Клянусь, я до конца жизни с Вами.
Будучи не в состоянии что-либо ответить, Михримах Султан приложила руку ко лбу, почувствовав, что перед глазами начало всё мелькать.
— Михримах! — заметив это, вскочил на ноги Рустем-паша и подхватил жену. — Что с тобой?
— Голова… кружится.
— Султанша! — испуганно вскрикнула Хюнерли и подбежала к той.
— Выйди отсюда! Пошла вон, — загремел паша в сторону служанки, укладывая осевшую в его руках супругу на кровать.
Несколько мгновений султанша приоткрыла глаза, видимо, приходя в себя. Сидя рядом, Рустем-паша терпеливо ждал.
— Лучше?
— Да, слава Аллаху, — выдохнула Михримах Султан, привстав на локте. — Всё прошло.
— Тогда можешь ответить мне на один вопрос?
— Да.
— Почему ты ослушалась меня и отправилась к Шах Султан и Хатидже Султан?
Вздохнув устало, Михримах Султан промолчала, отведя взгляд в сторону.
Тёмной ночью, когда лунный свет проникал в комнату, едва освещая её, Рустем-паша, лежа в постели рядом со спящей супругой, задумчиво смотрел в потолок. Проснувшись от чего-то, Михримах Султан перевернулась на бок, лицом к мужу, и, увидев, что глаза его открыты, приподняла голову.
— Почему не спишь?
— Думаю, нужно избавиться от Хюнерли.
— Что? — сонно изумилась султанша.
— Помню, как легко она предала тебя в прошлом… К тому же, она с лёгкостью может работать на два фронта. У неё нет выхода. С одной стороны мы, с другой угрожающая Шах Султан.
— Нет. Хюнерли предана мне. Не может…
Приглушённый звук её голоса прервал стук в в дверь.
— Войдите, — огласил покои голос Рустема-паши, вставшего с кровати.
Гюльбахар-калфа, сонная и в тоже время встревоженная, вошла в покои.
— Султанша. Паша. Простите за беспокойство… Хюнерли-хатун поймала охрана, когда та пыталась сбежать из дворца, прихватив некоторую часть
Ухмылка озарила лицо паши.
— Я же говорил… Предала один раз, предаст другой.
— Бегство — не предательство, — нахмурилась Михримах Султан, встав с кровати. — Приведи её.
— Слушаюсь, — удалилась калфа из покоев.
Когда служанка вошла в покои, то встретила на себе пару пронзительных взглядов. Рустем-паша устроил ей настоящий допрос, вследствие которого стало ясно: девушка, испугавшись угрозы расправы за предательство, решила сбежать из Стамбула. Михримах Султан, всё это время молча слушавшая, обратила лицо к славянке.
— Действительно ли ты меня предала или спасла себе жизнь ложью перед Шах Султан?
— Султанша, я не предавала Вас. Мне пришлось согласиться, иначе бы султанша не отпустила меня живой. Умоляю, помогите. Я больше не хочу всего этого. Отпустите, Михримах Султан. Я хочу уехать…
Вздохнув, та помолчала немного.
— Хорошо. Я тебя освобождаю от услужения и помогу уехать отсюда и устроиться в другом городе.
— Благодарю Вас! — счастливо отозвалась Хюнерли.
Рустем-паша недовольно покачал головой, но промолчал.
— Гюльбахар!
Калфа покорно вошла в покои.
— Слушаю, султанша.
— Ранним утром Хюнерли должна уехать из Стамбула. Необходимые средства я ей предоставляю. Разберись с этим.
— Как прикажете.
Когда супруги снова остались наедине, Михримах Султан вернулась в кровать. Лицо её выражало оттенок грусти и задумчивости.
— Что ты так помрачнела, моя султанша? — улыбнулся Рустем-паша, ложась рядом.
— Мне грустно от осознания того, что некому доверять…
— Это не так. Мне ты можешь доверять всегда.
Взяв руку жены, паша поднёс её к губам и поцеловал.
Ранним утром после утренней трапезы Рустем-паша отправился на государственную службу. Михримах Султан, проводив с грустью Хюнерли, отправилась в Топкапы вместе с мужем, желая увидеться со своей валиде.
Сидя в карете, она смотрела в окно, отодвинув немного в сторону занавеску.
— Расскажешь обо всем Хюррем Султан? — осведомился Рустем-паша, сидя напротив и рассматривая её.
— Ты что-то имеешь против этого?
— Нет, разумеется. Это верно. Хюррем Султан разберётся.
— Я не для этого собираюсь обо всём рассказать. Разобраться со своими тётушками я и сама в состоянии.
Мужчина сдержался от того, чтобы закатить глаза.
— Конечно. Я и не сомневался в этом, — снисходительно улыбнулся он, как взрослый на смелые высказывания ребёнка. — Как ты себя чувствуешь?
— Прекрасно.
Когда карета остановилась, султанша сдержанно попрощавшись с супругом, отправилась в покои своей валиде. Сюмбюль-ага, встретивший её совсем рядом с дверьми, услужливо поклонился, что-то бормоча.