Жарко вдвойне
Шрифт:
– Расскажи о тех заданиях, которые ты для него выполняла, - попросил Таннер и шлепнулся на стул рядом со мной.
– Он использовал меня как подручного киллера, собственно, как и его отец.
– От Элейн так и веяло стыдом. Стыдом, раскаянием и ужасом от содеянного. – Для меня это было нетрудно. И быстро. Ни разу жертва не осознала, что находится на пороге смерти, пока не было слишком поздно. Все, что от меня требовалось – это, проходя мимо объекта, просто коснуться его рукой. Знаю, о чем вы сейчас подумали. Почему я не дотронулась
От всего этого у меня сдавило грудь, и я снова задалась вопросом, что же произошло с М-в-квадрате. Рассказанное Элейн заставило меня смягчиться. Уже в который раз. Очаровашка отдавал приказы не приближаясь к «своим» агентам, поэтому Мнемомэн вряд ли имел много шансов остановить этого человека. И, кроме того, он был фаворитом Осушающей девушки. Мог ли он стать им, отказавшись ей помогать? Снова упс. И снова повалил дым. Всякий раз, когда я вспоминала об этом человеке, я теряла над собой контроль.
– И кого же он заставлял тебя убивать?
– Людей, которые были не согласны с тем, как он ведет дела, агентов ПИРа, которые по разным причинам не захотели к нему присоединиться. Да и просто невинных людей, которым не повезло владеть чем-то, на что Винсент положил глаз.
Было ясно, что все это мучило ее, разрывало изнутри. Даже несмотря на то, что ей довелось выстрадать. К черту все. Мне наплевать, что она может высосать все мои силы, а то и вовсе убить. Я поднялась со своего стула и подошла к Элейн. Со стороны окна раздался легкий стук, но я не стала обращать на это внимание. Присев перед ней на корточки, накрыла ладонями её затянутые в перчатки руки. Странно, но я ничего не почувствовала, не было ни вихря эмоций, ни всплеска моих собственных сил.
Элейн напряглась.
Но это не остановило меня. В отличие от нас с Таннером, эта одинокая девочка не видела ни доброты, ни любви даже со стороны отца-одиночки. Ее родители продали Элейн, словно она была машиной или яхтой. Почему-то я была уверена, что в дальнейшем они не поддерживали связь с дочерью. Не навещали ее в день рождения, не звонили, когда она болела. Никому из нас не довелось пережить такое.
– Чт-что ты делаешь? – запинаясь, спросила Элейн.
– Обнимаю тебя, - произнесла я и медленно, чтобы не напугать, положила голову ей на грудь, прижавшись плечом к животу девушки.
Ее глаза удивленно расширились, когда я придвинулась ближе.
– Не боишься последствий? С тобой может произойти что-то плохое, и я не… я…
Элейн не попыталась отстраниться, и я решила, что она поняла мой порыв. Поэтому обвила её руками, плотнее прижалась щекой к груди и стала слушать, как бешено колотится её сердце, словно стремясь вырваться наружу.
А через мгновение волны дрожи стали прокатываться по ее телу, сотрясая нас обеих, и на мои волосы упали первые слезинки.
Мы просидели так довольно долго, прежде
– Почему ты делаешь это? – с трудом прошептала она.
– Потому что никто не заслуживает таких страданий. Я в бешенстве от того, что ты не можешь ни к кому прикасаться. Ведь ты заслуживаешь лучшего.
– Мне так хотелось впитать в себя всю ее боль, забрать ее себе и показать Элейн, какой здоровской и прекрасной может быть жизнь.
Внезапно кто-то коснулся моей спины, и, чуть сдвинувшись, я увидела Таннера, который обошел Элейн сзади и обнял нас обеих. После чего из глаз девушки хлынул уже целый водопад слез.
Мы держали ее в объятиях всё то время, пока она плакала. Меня не волновало, как я сейчас выглядела, мне даже было все равно, что Ром увидел, как я расчувствовалась вместо того, чтобы азартно выбивать дерьмо из объекта допроса.
Когда Элейн успокоилась, я отступила, но Таннер всё ещё продолжал обнимать её, скрестив руки у неё на животе. Думаю, он нуждался в этом контакте так же сильно, как и она, поскольку в его глазах стояли слёзы. Возможно, каким-то образом Элейн впитывала в себя ту боль, что причинила ему Лексис.
Я с трудом проглотила комок, застывший в горле, когда Элейн обхватила ладонями его запястья.
Затем она подняла взгляд и пристально посмотрела мне в глаза.
– Может, я и не встречалась с Осушающей девушкой, но я знаю, что ей нужна ты, - ровным голосом произнесла она.
Я? Но ведь я ещё даже не бросала ей вызов. По-настоящему.
– Для чего?
– Не знаю. Однажды я подслушала, как Кандис говорила Тобину, что скоро нас вызволит ПИР и что он получит щедрое вознаграждение от Осушающей девушки, если доставит тебя к ней.
Значит, я была права. Некоторые из "узников" были подсадными. На сегодняшний день очень много разрозненных частей этой мозаики уже встали на свои места, и скоро она вся будет собрана. Давно я не испытывала такого сильного волнения. Но к волнению примешивался страх. Осушающая девушка преследовала меня, в то время как мои силы плохо поддавались контролю, а мой упрямый фильтр корчил из себя дубину стоеросовую.
«Обуздай свои эмоции, пока не вызвала ветер».
– Есть идеи, где может быть Осушающая девушка? – спросила я.
– Я бы не отказалась дать ей хорошего пинка, - пробормотала Элейн.
– Я тоже, - сказали мы с Таннером в унисон.
Элейн, прикусив нижнюю губу, снова опустила взгляд. Кончики ее пальцев в перчатках гладили руки Таннера, и она словно зачарованная наблюдала за этими движениями.
– Чт-то вы собираетесь со мной делать?
– Все, что мы можем сейчас, так это выполнить свои обещания - принести тебе еду, которую ты просила, и айпод, - сказал Таннер, выпуская ее из объятий.
– Остальное, к сожалению, может решить только наш босс.