Жарко вдвойне
Шрифт:
– Уверен, что попытается.
Несносный, заносчивый мужлан. Он вообще понимает, как меня это возбуждает? Скорее всего, да. Я попыталась разобраться с ним по-другому:
– Как видишь, со мной все отлично. Я не нарушаю общественный порядок и не пользуюсь почем зря своими способностями. Так что можешь уматывать отсюда.
В ответ снова раздалось рычание.
– Я никуда не уйду. Когда я пришел, на крыльце лежала коробка. Я взял на себя смелость открыть ее, - добавил он, даже не притворяясь, что ему стыдно.
Еще один подарок? И Ром посмел открыть,
– Ты не имел никакого права так поступать!
И не подумав извиниться, он продолжал сыпать словами, как пулями:
– Это пришло от твоего тайного поклонника.
Глубокий вдох... выдох. «Спокойствие – твой друг».
– И что там?
– Нижнее белье. Со словами «Чудо-девушка», вышитыми на трусах на задни... сзади.
Я не ожидала такого ответа и почувствовала, как мои губы растягиваются в улыбке.
Его глаза стали круглыми, как блюдца.
– Ты считаешь, что это смешно?
– В общем, да. – Мне, разумеется, следовало оскорбиться. Всенепременно следовало. Как же так: незнакомый парень, которого я и в глаза-то не видела, дарит мне белье. Тем более, что этот парень - парапрест, укравший воспоминания моего жениха. Но часть меня сознавала, что если этот подарок прислал мне М-в-квадрате, то он, наконец-то, прошестил украденные воспоминания Рома и узнал кое-что обо мне. Это льстило и одновременно раздражало. Я бы рухнула в обморок от счастья, если бы дарителем этого презента был Ром.
– Где коробка? – спросила я.
Он упрямо стиснул губы и уперся руками в стену по обе стороны от моей головы.
– Не волнуйся, я о ней позабочусь.
Вздохни я чуть глубже — могла бы поцарапать своими сосками его грудь.
– Я вовсе не переживаю, просто хочу посмотреть на белье.
– Жаль, но ничем помочь не могу. А теперь послушай: по пути сюда я заскочил в лабораторию. На тех шоколадных конфетах нет никаких отпечатков, но они из самых дорогих эксклюзивных сортов шоколада, поэтому я приказал агентам проникнуть в базу данных дистрибьютора, чтобы узнать, откуда и от чьего имени сделан заказ.
«Ням-ням, шоколад». Это у меня в желудке урчит?
– Вот это другое дело. – Я прикоснулась к нему ладонями, чтобы отпихнуть, но его сердце билось быстрее и сильнее, чем мне казалось, а поэтому я ошарашено застыла на месте, наслаждаясь этим ощущением. И хотя его рубашка не давала нам ощутить друг друга кожей, жар Рома полностью захватил меня.
– Теперь отстанешь? – спросила я вместо того, чтобы потребовать.
Ром не то что не отодвинулся, а наоборот, прижался еще сильнее. Так близко, что мои затвердевшие соски, наконец, коснулись его груди. Я вздохнула. Он зашипел.
– Мнемомэн, скорее всего, побывал в этом доме. Располагая моими воспоминания, он наверняка знал, как лучше всего сюда проникнуть, - натянуто сказал Ром.
– Так мы уверены на все сто, что это он? И разве ты не оснастил под завязку этот дом средствами безопасности?
– Не на все сто, но близко к этому. И он знает, как обойти любую из охранных систем, ведь у него
– Ой. – Как же легко было бы провести руками вверх и обхватить Рома за шею. Как просто притянуть его голову ниже и поцеловать… - Ну он же не причинил мне вреда, если конечно это он.
Неужели эта говорящая с придыханием соблазнительница – я?
– Пока не причинил. Но давай предположим, что он хочет, чтобы ты полюбила его так же, как меня. Я имею в виду, что мы знаем: ему понравились мои воспоминания о тебе. И если мы правы, то он пытается ухаживать за тобой, завоевать твое сердце. Когда же он не получит от тебя желаемого, то разозлится.
– Во-первых, может быть тот, что оставляет эти подарки, просто хочет заняться со мной сексом. – Я растопырила пальцы и почувствовала, что под ладонью затвердел его сосок. – Во-вторых, почему это я не могу влюбиться в Мнемомэна?
Ром напрягся, схватил меня за руки и встряхнул, заставляя посмотреть ему в лицо.
– Не шути так.
Чувственный туман рассеялся, и мои руки опустились.
– А кто шутит? У него есть твои воспоминания обо мне, так что он – ближе всего к тебе настоящему.
– Белл, он опасен.
– Как и ты, а у нас все получилось. Вернее, получалось... какое-то время.
Он сжал меня сильнее и наклонился, прижимая свой нос к моему, обдавая порывистым дыханием мои губы.
– Тебе нравится меня дразнить, ведь так? И знаешь, что? Это работает. Я не могу выбросить тебя из своей головы. – Он отпустил меня и ударил кулаком в стену прямо возле моего виска. – Тот поцелуй был проклятой ошибкой. Я должен был оставить тебя в покое и перестать задаваться вопросом, какая ты на вкус.
Он хотел совсем забыть меня? Больше никогда обо мне не думать? Мне вдруг показалось, что меня связали ремнями, разрезали грудную клетку и посыпали рану солью.
– Мне кажется, что я тебя сейчас ненавижу, - честно призналась я.
Он отступил, внимательно изучая мое лицо, а затем покачал головой.
– Это не так, ты меня хочешь, - заявил он, не отрывая взгляд от моих губ.
Похоже, он считал, что достаточно ему так же хрипло сказать «разденься», как я безропотно выполню его команду? Но его уверенность, что я ему поддамся, лишь разозлила меня. Такой самоуверенный тип мог с легкостью разрушить любые отношения, - например, отправившись домой к бывшей жене, - посчитав, что потом будет достаточно простого извинения, чтобы заслужить прощение.
– Слушай, Ром, я люблю тебя, правда. И хочу.
– Боже, как же я его желала. Я не могла сдержаться, скорее всего, из-за голода, заставлявшего меня высказать все, как есть. – Но не рассчитывай, что я позволю тебе поиметь себя. – Только не после того, как он меня отверг. Снова.
Он вперился в меня своими прекрасными, потемневшими от замешательства глазами.
– А почему нет?
Он что… дуется? Нет, быть того не может.
– Ты же должен руками и ногами поддержать мой отказ. Мне показалось, что мы уже решили не сближаться физически. Не это ли ты сказал Джону?