Жарко вдвойне

Шоуолтер Джена

– Поначалу - да. Но потом мы решили говорить друг другу только правду, какой бы горькой она ни оказалась.

Он помолчал, обдумывая мои слова.

– Чертов Мнемомэн!
– пробормотал Ром.

Ну вот, гнева как не бывало. Как можно устоять перед таким искренним сожалением?

Действительно, а где же Мнемомэн? Я раньше думала об этом, но теперь его отсутствие казалось странным. Он назвал меня магнитом для неприятностей, утверждал, что отчаянно хочет меня защитить, но как дошло до дела - мой настойчивый кавалер исчез.

Может, остался в Джорджии? Или потерял мой след?

– Мы можем все вернуть, - сказала я. – Нам просто нужно…

– Я не могу сейчас обсуждать это, Белл. Хотел бы, но не могу. Прости, я не должен был поднимать эту тему. Мне нужно сохранять ясную голову, оставаться сосредоточенным, а когда мы говорим о наших чувствах, о прошлом, мне просто хочется обнять тебя, но я не могу сделать этого прямо сейчас…

Не-от-ра-зим! Но я попыталась сосредоточиться на насущной проблеме, как он и хотел.

– Может, ты не заметил, Ром, но все закрыто, - сказала я, осматривая темные витрины. Нет, бары работали, но вряд ли там было то, что ему нужно.

– Это не значит, что я не могу войти, - возразил Ром, ободряюще сжав мои пальцы.

Мне следовало догадаться, что он добавит ВСП - взлом с проникновением - в наш длинный список неизбежных злодеяний.

– Куда именно мы идем? Что, если за нами следят?

– До сих пор я не заметил никого, кто попытался бы за нами увязаться. Кроме того, Осушительнице это не нужно. Она заполучила дорогих нам людей, поэтому точно знает - мы сами к ней придем.

Кивнув, я задрожала.

– Все будет хорошо. – Ром поднес мою руку к губам и поцеловал ладонь. Успокаивающий поцелуй, предположила я, но его оказалось достаточно, чтобы затуманить мне мозги.

Ладно, это сейчас ни к чему. Пока мы шли к безлюдной боковой дорожке, я пыталась вернуть гнев назад. Что меня раздражало? Уличное движение. Водители-копуши. Потеря памяти. О, да! Вот и ответ. В моей груди зажглась искра и стала медленно разгораться, растапливая холод.

– Почему ты излучаешь тепло? – прошептал Ром. – Злишься?

– Немного, и это нарочно. Для нашей защиты.

– Хорошо. Это послужит нам обоим проверкой. Если твоей злости станет слишком много, передай часть ее мне.

– Э-э…

Ром пригвоздил меня свирепым взглядом, от которого я чуть не отшатнулась.

– На этот раз ты послушаешься, Белл. Никаких отговорок.

Во рту пересохло, но я сглотнула и кивнула. Не хотелось причинять Рому боль. Так я стану еще худшим агентом. Но если надо – я на это пойду. Ради нас, ради Шерридан. Быть может, даже ради Лексис. Если мой гнев выйдет из-под контроля, я передам часть его напарнику, независимо от того, знает он, что делать, после того как поглотит мои эмоции, или нет. Но если Ром из-за этого загорится…

Не думай об этом. Так, ладно. Нужно больше гнева. Очереди раздражают. Сорок пять минут в вестибюле в ожидании доктора, а потом еще полчаса

в смотровой. А потом, конечно, у доктора возникнет чрезвычайная ситуация – в переводе на человеческий язык «поздно вернулся с обеда», – так что прием переносится. Потеря памяти.

Мои пальцы вспыхнули пламенем.

– Ты вот-вот загоришься. Передай мне часть огня, Белл.

– Нет, еще нет. Я могу с этим справиться. – «Потеря памяти». Пламя начало расползаться, его языки уже лизали запястья. Черт! Хватит уже думать про потерю памяти. Огонь перекинулся мне на подмышки, и Ром вскрикнул и отскочил прочь. Проклятье! Ладно, успокойся. А теперь счастливые мысли.

– Белл, - рявкнул Ром. – Сделай это! Сейчас же!

– Еще не время. Я сама могу успокоиться. – Мороженое. Потеря памяти. – Пока все нормально. – Шоколадный торт. Потеря памяти.

Ром зарычал. Подскочил ко мне. Схватил за плечо, несмотря на жар, который я излучала, и встряхнул меня. Обнажил зубы в сердитом оскале.

– Давай!

Ты обещала. Потеря памяти. Выбора нет. Потеря памяти. Если ты хотя бы не попытаешься, вы оба превратитесь в барбекю. Потеря памяти. Огонь плясал во мне, отчаянно стремясь наружу. Еще немного – и он высвободится. Дрожа, я закрыла глаза и метнула самые горячие потоки моей ярости в Рома – и мое тело моментально охладилось.

Мастерс крякнул, словно его крепко приложили кулаком.

Мои веки разомкнулись. Ром не воспламенился. Я тоже. Он побледнел, вокруг глаз залегли напряженные морщинки, но с ним все было в порядке. Слава Богу! Ром справился. Даже несмотря на потерю памяти, он справился!

– Я говорил тебе, что это сработает, - выдавил Ром сквозь зубы. Он сгорбился, задержал дыхание. Прошла секунда, другая. Наконец напарник выпрямился и пошел дальше, будто мы и не останавливались.

Мой фильтр снова со мной!

Прежде чем я смогла ответить, засмеяться или закружиться от радости, Мастерс остановился перед магазином электроники. Уличный фонарь освещал нас, словно прожектор. Ром не просил меня, но я навела палец на лампочку – Осушительница, мои друзья в беде, напуганы, потеря памяти – и послала вверх огненный луч. Пламя ударило в лампочку, и она взорвалась. Все это время я чувствовала, как меня окутывает сила Рома, удерживая самую разрушительную часть моих способностей.

Мир вокруг нас погрузился во тьму.

Ром мог видеть в темноте – приятный бонус обладания кошачьими чувствами. К счастью, мои глаза тоже быстро приспособились. Прежде чем я успела договорить «Вот твоя куртка», чтобы он обернул ее вокруг руки, защитив кожу, мой напарник разбил стекло над дверным замком.

На руке появились порезы, засочилась кровь, а Ром словно и внимания не обратил.

– Не хотел, чтобы ты замерзла, - сказал он.

Как мило! Так поступил бы и мой Ром – прежний Ром. Он возвращается ко мне? Даже без воспоминаний? Я не смела надеяться.