Жажда жить
Шрифт:
— А что он должен был понять?
— Что лошади не по его части. Потом я вернулась домой по шоссе. Увидела только то, что можно увидеть за две минуты, не слезая с седла и разговаривая с Бэнноном.
— Жаль, потому что скорее всего больше мы и не увидим.
— Что так?
— Судя по слухам, не думаю, что, когда дом достроят, женщинам вроде тебя там будут рады. И меня Бринкерхофф вряд ли пригласит.
— Что за чушь, ты можешь пойти туда, когда угодно. Майлз Бринкерхофф что хочешь отдаст, лишь бы заполучить тебя в гости.
— Положим,
— Тогда я тем более хочу взглянуть. Всякие там грязные картинки, биде, что еще? Как думаешь?
— Понятия не имею, — отмахнулся Сидни. — Но вряд ли все это там есть, а когда появится, ты туда не сможешь войти. То есть я надеюсь, что не сможешь. Знаешь, если бы не эта чертова война, я бы свозил тебя в Париж, и там ты бы вполне удовлетворила свое любопытство.
— Я это который год слышу, а до дела так и не доходит.
— Все время что-то мешает, то одно, то другое. Дети, — сказал Сидни.
— У тебя всегда найдется какая-нибудь причина, так что давай-ка, пока суд да дело, съездим к Бринкерхоффу. Завтра же. Если там пока и нет ничего интересного, то хотя бы, когда об этом месте пойдут разговоры, я смогу представить себе, что где происходит.
— Завтра? Завтра у меня заседание в банке.
— После таких заседаний ты всегда домой возвращаешься к четырем. А детей из школы привезет Джо.
На следующий день, когда Сидни подъехал на своем «мерсере» к крыльцу дома, Грейс уже его поджидала. На ней был кашемировый костюм и шотландский берет.
— У нас свидание, помнишь?
— Надеялся, что ты забыла, — пробурчал Сидни. — Ладно, поехали.
На усадьбе их снова встретил Роджер Бэннон.
— Здравствуйте, господа. Спасибо, что заглянули по-соседски.
— Добрый день, мистер Бэннон, — сказал Сидни. — Насколько я понимаю, с моей женой вы уже вчера виделись.
— Да, и должен извиниться за то, что напугал ее лошадь. С лошадьми я мало имею дело. Они не любят меня, а я их, так что мы квиты.
— Ну что вы, мистер Бэннон, уверена, что вы им понравитесь, — сказала Грейс и, наклонившись к Сидни, проговорила сквозь зубы: «Вот сукин сын».
— Позвольте показать вам дом, — предложил Роджер.
Гости вышли из машины и последовали за подрядчиком. Пояснения Роджера сводились к бытовым деталям: «Здесь, наверху, у нас спальня Майлза и гостевые комнаты… В кухне установлено новейшее оборудование… Заметили, уже полы настилают… Тропинка от входа ведет к реке. К следующей весне Майлз собирается построить лодочную станцию; зимой она не нужна, так что за март-апрель вполне справимся. Ну вот, наверное, и все, мебель пока не привезли».
— Что ж, очень интересно, и вы отлично поработали, мистер Бэннон, — сказал Сидни. — Как тебе, Грейс?
— Все
— Что мог… извините, что там, Генри? — Бэннон повернулся к подошедшему бригадиру плотников.
— На сегодня мы закончили, мистер Бэннон. Если вы готовы ехать, то и мы тоже.
— Ах ты, черт, — выругался Бэннон. — У меня машины под рукой нет. Я ее одному малому отдал, он должен быть с минуту на минуту.
— Может, мы окажемся полезны? — предложил Сидни.
— Нет, нет, спасибо, плотники на сегодня закончили, я должен отвезти их в Форт-Пенн, а машину я отдал, надо было кое-куда съездить.
— Сколько их? Может, мы все же сможем помочь.
— Трое, но я и слышать не хочу… Так или иначе, большое спасибо за участие.
— Не за что, — кивнул Сидни. — Всегда к вашим услугам.
— Давайте так сделаем, — предложила Грейс. — Я отвезу мистера Бэннона и рабочих в город, а потом заеду в школу за детьми. Так будет лучше всего. Джо еще на ферме, и если мы встретим машину мистера Бэннона, ему никуда и не надо будет ездить.
— Видите, как все просто, — заметил Сидни.
— Что ж, если вы уверены, что вам не в тягость… — начал Роджер.
— Ничуть, ничуть, — оборвал его Сидни.
По дороге на ферму один из плотников сел Роджеру на колени, а когда Сидни вышел, Роджер занял его место рядом с Грейс.
— Где они остановились? — спросила она, трогаясь.
— В «Шофштале».
Пять миль проехали молча.
— А вот и мой грузовичок, — проговорил Роджер. — Пусть возвращается домой. — Он вышел, дал указания водителю и вернулся на свое место. — Да, славная у вас машина. Эти ребята, что сидят сзади, всегда путешествуют первым классом, но, держу пари, на «мерсере» они не каждый день ездят. — Бэннон понизил голос. — Настоящие мастера, знаете ли. Не какие-то там землекопы. Аристократия в строительном деле.
— Правда?
— Ну да. Когда имеешь с ними дело, надо белые перчатки надевать, — продолжал Бэннон, — если не обращаться соответствующим образом, просто не будут работать.
— Ясно.
— Пожалуй, на будущий год и я куплю себе что-нибудь в этом роде. Я подумывал о «хадсоне», но у этой и ход лучше, и на вид приятнее.
— Я просто влюблена в эту машину. Вообще-то она принадлежит мужу, но я сажусь за руль при первой возможности.
«Черт, вот стерва, сучка паршивая, сотню бы отвалил за ночь с тобой, чтобы юбку задрать и отшлепать как следует».
Грейс оторвалась от дороги и посмотрела на Бэннона, и на какое-то мгновение он испугался, что произнес эти слова вслух.
— Сесть за руль не хотите? — предложила она.
— Я бы с радостью, но мы уже въезжаем в город, и люди удивятся, увидев, что я веду вашу машину. Вашему мужу это может не понравиться, — ровным голосом проговорил Бэннон.
— Вас муж беспокоит или люди?
— И то и другое.
— Ну а меня муж не беспокоит, а о людях и говорить нечего. — Грейс сбавила скорость.