Желание моего сердца (Сокровенное желание)

Грассо Патриция

Тебя выбираю я!

Блайд прикоснулась к кресту Вотана и улыбнулась: пророчество ее матери начинало сбываться. Признаки того, что муж готов смягчиться по отношению к ней, становились заметнее с каждым днем. Роджер привык к ее присутствию в его доме всего за неделю, а когда пройдет месяц, ее возлюбленный наверняка с радостью примет ее в своей спальне.

Хотя дом Деверэ находился совсем рядом с замком Роджера, Блайд казалось, что ее детство отделяет от нее целая вечность. Она смотрела на спокойные, подернутые утренней дымкой воды Темзы, и ее сердце сжималось от тоски по дому. Она любила

лето и солнце, поэтому в холодное время года всегда становилась немного грустной.

В день осеннего равноденствия, который должен был наступить всего через три дня, ночь сравняется с днем, а потом будет становиться все длиннее и длиннее. Блайд знала, что ее мать всегда по-особому относится к этому дню, потому что девятнадцать лет назад в этот день она стала женой человека, который подарил ей счастье и спокойствие в своем доме. Он был изрядным скептиком, но не препятствовал своей жене соблюдать обряды друидов в своем саду. Блайд улыбнулась при мысли, что королева Елизавета и весь двор были бы шокированы, узнав о том, что богатейший человек в Англии женат на язычнице. С другой стороны, подобное открытие совсем не было смешным и грозило большой опасностью. Ей самой нужно постоянно, помнить об этом и соблюдать осторожность. К тому же Блайд совсем не была уверена, что Роджер отнесется к ее верованиям с таким же пониманием, как и отец.

Тихий звон колокольчика привлек к себе внимание Блайд. Легкий ветерок, живший в ветвях старой ивы, всегда был рядом с ней. «Иди, Роджер, – звенел колокольчик, – отдай свое сердце Блайд».

В этот момент тишину раннего утра нарушил звонкий детский голосок.

– Мама Блайд! – с криком в спальню вбежала Миранда. – Лорд Перпендикуляр оставил новый золотой в моем углу! Моя стопка монет начала расти!

– Конечно, глупышка, я же говорила, что он придет. – Блайд опустилась на одно колено, чтобы обнять девочку.

В дверях спальни показалась заспанная миссис Хартвелл, а следом за ней Роджер.

– Что случилось? – сердито спросил он, входя в спальню жены.

Он был без рубашки, а его бедра плотно обтягивали идеально сидящие черные бриджи. Блайд невольно залюбовалась красотой его мускулистой фигуры. Не требовалось большого воображения, чтобы представить, как он будет выглядеть обнаженным.

– Миледи, простите мою нерасторопность, – запричитала миссис Хартвелл. – Миранда выскочила за дверь так быстро, что я не успела остановить ее.

– Моя стопка золотых начала расти, – повторила малышка, не обращая внимания на царивший вокруг нее переполох.

– Все в порядке, – попыталась успокоить всех Блайд. – Миссис Хартвелл, вы и не могли успеть за этой пятилетней попрыгуньей. А ты, – она обратилась к Миранде, – иди к себе и как следует отдохни. Ты же не хочешь быть сонной, когда поедешь сегодня на ярмарку пони.

– Пони! – Девочка в восторге захлопала в ладоши и в сопровождении гувернантки покинула комнату.

Блайд повернулась к Роджеру. Ее взгляд невольно остановился на его широкой обнаженной груди, покрытой темными волосами.

– Неужели ты думаешь, что сообщение о покупке пони уложит Миранду обратно в постель? – со смехом спросил Роджер, подходя ближе. – Что так обрадовало ее в такую рань?

– Лорд Перпендикуляр, дух углов,

оставил золотую монету на той, которую Миранда посадила в углу своей спальни, – объяснила Блайд, стараясь не смотреть на мужа.

А он, в свою очередь, не мог отвести взгляда от ее грудей, ясно различимых под полупрозрачной тканью. Роджер решительно притянул Блайд к себе.

Их тела соприкоснулись, и Блайд с наслаждением вдохнула исходящий от мужа аромат лавровой воды. Она подняла голову, чтобы посмотреть в его голубые глаза, и в этот момент Роджер наклонился и накрыл ее губы своими.

Растворившись в его нежном поцелуе, Блайд слышала тонкое позвякивание любовного колокольчика: «Иди, Роджер, отдай свое сердце Блайд».

– Как хорошо, – прошептал Роджер.

Блайд обвила его руками за шею, а он еще крепче прижал ее к себе. Она инстинктивно приоткрыла рот, словно приглашая его язык проникнуть туда, как вдруг Роджер резко отстранился от нее.

– Я хотел сделать это со дня нашей помолвки, – признался он немного охрипшим голосом. На его лице отразилась внутренняя борьба. – Но этого больше не повторится… Будь готова к одиннадцати. Мы пообедаем в Лондоне на обратном пути.

Не сказав больше ни слова, он вышел и плотно закрыл за собой дверь.

Суди о мужчине по тому, что он делает, а не по тому, что он говорит…

Только что случившееся было явным прогрессом в их отношениях, с удовлетворением подумала Блайд.

Без десяти одиннадцать она была уже полностью одета и еще раз взглянула на себя в зеркало. Сегодня ей хотелось выглядеть особенно хорошо, поэтому она надела нарядное платье фиолетового цвета и высокие кожаные сапоги для верховой езды. Вместо подходящего к платью бархатного плаща Блайд отдала предпочтение простой шерстяной накидке. Как говорил ее отец, если выглядишь слишком богато, то рискуешь навлечь на себя неприятности. Ей предстояло отправиться на ярмарку, которую посещали не только знатные люди, но и простые горожане, так что не выделяться в толпе было более уместно.

– Дейзи, отвези эти письма в дом моего отца, как только я уеду, – приказала Блайд, передавая фрейлине письмо для отца и деловые записки для торговых агентов. – Постарайся, чтобы слуги его светлости тебя не видели.

– Будет сделано, – ответила Дейзи, пряча письма в карман.

Роджер и Миранда уже ждали Блайд внизу. Возбужденная предстоящей покупкой, девочка не могла устоять на месте и скакала вокруг отца, изображая наездницу.

На улице два грума держали под уздцы лошадей. Блайд села верхом на Ахилла, а Роджер – на своего коня. Затем он подхватил Миранду на руки и усадил в седло позади себя.

– Грумы поедут с нами? – спросила Блайд, увидев, что слуги тоже садятся верхом.

– Они будут охранять наших лошадей и покупки, – ответил Роджер. – Ты уже бывала на ярмарках?

Блайд отрицательно покачала головой: обычно торговцы приводили лошадей в дом Деверэ, и отец не утруждал себя разъездами по ярмаркам.

– В таких местах вещи очень быстро меняют хозяев, – пояснил Роджер.

– Но это же воровство! – возмутилась Блайд.

– Увы, не все в Англии могут похвастать тем, что их отцом является сам царь Мидас, – улыбнулся Роджер.