Железная Империя

Фрес Константин

— Сохранить жизнь! — насмешливо произнес Император, постукивая пальцем по шкатулке. — Для чего?

— Может, чтобы попытаться договориться? — задумчиво произнес Берт, и Вейдер в голос расхохотался.

— Что? И ты? — произнес он, отсмеявшись. — Но ты-то что мне можешь предложить?

— Все, что пожелаете, — ответил Берт вкрадчиво, слегка поклонившись. — Информацию. Любую, которой обладаю.

— А взамен?

— А взамен я хочу свою академию обратно, — неожиданно жестко произнес Берт, и его черные глаза сверкнули. — Это мой дом; там я работал и постигал тайны Силы.

Малакор Строг заразил все кругом смертью, его безумные

ассасины изгадили все кругом. У вас много сил, Владыка. Убейте их всех, и я буду верно служить вам.

— Убить? — насмешливо повторил Вейдер, усмехаясь. — Вот как, убить… Сколько же лжи я выслушал, лишь только тронув ваше осиное гнездо! Как много лжи! Кажется, не лгала только Анексус ситх, потому что не могла или не успела, — голос Вейдера стал едким. — Все же остальные Повелители Ужаса просто сотканы из самой ядовитой и бессовестной лжи… Не пора ли переименовывать орден?

Берт пожал плечами безразлично.

— Я не лгу, Владыка, — ответил он. — Спрашивай, и я отвечу на любой твой вопрос. Я докажу тебе, что искренен с тобой.

— Даже так! А ты не против, если вопросы задаст мой Инквизитор?

— С радостью отвечу ему, — Берт перевел сияющий взгляд на Инквизитора, и тот подскочил, как ужаленный, уставившись раскаленными, налитыми злобой глазами на соперника.

Дарт Вейдер согласно кивнул Фресу, и тот, выпустив из пут своей Силы Софию, которую до того удерживал, словно мешая ей впасть в экстаз обожания, все свое внимание направил на улыбающегося ангельской улыбкой Берта.

Фрес не помнил, как сбежал со ступеней мягким, неслышным шагом. Не помнил, как его белые пальцы коснулись виска прекрасного чудовища, и оледеневшие глаза встретились с насмешливыми черными бездонными космическими глазами Берта, чуть усмехающегося в ответ на тот пыл, с каким Инквизитор ворвался в раскрытый перед ним разум.

— Где Фобис? — произнес Вейдер четко и громко, и пальцы Инквизитора впились в висок Берта, все так же бессовестно ухмыляющегося ему в лицо.

— Я не знаю этого, повелитель, — спокойно ответил Берт, и в его мозгу промелькнули какие-то торопливые, вороватые образы. Темные длинные тени плясали над кристаллом невероятной красоты, боясь дотронуться до него. — Фобис — это идея и цель жизни Малакора Строга, Малакор унес и спрятал его. Вы же знаете, он безумен. Он жаждет абсолютного познания, и своими глазами хочет увидеть, как зарождается вселенная и жизнь в ней. Жизнь, смерть… это для него не важно. Фобис поглощает все, высасывая жизнь и Силу из всего, что пожелает. Однажды, когда будет готов победить, Малакор сольется с ним сам, переродившись в абсолютный разум; а до тех пор, покуда Фобис сильнее Строга, он не подвластен никому, и он убивает.

— Расскажи мне о том, как распался ваш Орден, — велел Вейдер. Брови Берта чуть вздрогнули, на прекрасное лицо легла задумчивость.

— Это долгий рассказ, Владыка, — мягко произнес Берт, и в его разуме пристально вглядывающийся Фрес разглядел тошнотворное сплетение движущихся потных тел, то ли пятерых, то ли четверых, извивающихся, как белые поблескивающие черви. Кажется, в одном из них Фрес угадал, узнал Аларию, кричащую и бьющуюся в экстазе. Сразу двое мужчин проникали в ее тело, и все действо было почему-то зловещим и болезненно-извращенным, хотя, казалось, ничего особенного в этой сцене не было. — Все мы люди, все мы слабы и преследуем каждый свои цели. Малакор идет своим путем; когда-то мы были едины, но затем он начал убивать и

нас, чтобы насытить свою потребность в Силе. Он убил Леди Аденн, выпив ее Силу, и на ее место призвал Аларию, пробудив ее от смерти. Но, кажется, ей не понравились его уроки; она уговорила меня избавиться от его власти и влияния — а она умеет быть убедительной.

— Не тебя одного, — сквозь зубы произнес Фрес, все пересматривая эту шевелящуюся массу любовников, сплетенных в один ком, ласкающих друг друга без разбора, безжалостно и грубо терзающих женщин. Лиц он не видел, не мог рассмотреть; иногда ему казалось, что они стремительно менялись, превращаясь из одного в другое, и черты были неразборчивы.

— Не меня одного, — с улыбкой согласился Берт, внимательно изучая раскалившиеся добела глаза Фреса.

Вероятно, тонкий привкус ревности Инквизитора привлек темную сущность, обитающую в этой красивой оболочке, выманил ее, как стервятника на запах падали, и Берт не сдержал ее натиска.

Смердящим зловонием разложений, грязи и извращенной жестокости пахнуло из раскрывшейся души этого человека, так умело скрывавшегося под личиной падшего, но все же ангела.

Вмиг тошнотворная картинка ожила, задвигалась, и из черных глаз в серые перетекло все то, что Берт, издеваясь, хотел сказать Фресу.

Он не лгал, когда говорил, что всему самому темному и ужасному научил его Малакор.

Он не лгал, когда утверждал, что его академию смертью и трупным ядом наполнил Малакор.

Он не лгал, когда говорил, что Алария совратила его и всех прочих, уговаривая взбунтоваться против Малакора.

Он умолчал только об одном: все, что происходило в его академии, ему… нравилось.

И то, что он с таким презрением призывал вычистить и выжечь, он на самом деле хотел нести дальше, пролив эту отраву в Империи.

И первой в его яде захлебнулась бы София, глядящая на него с таки обожанием… Наверное, она снесла бы и зверские побои, лишь бы бил ее — он…

Второй он взял бы Императрицу, но лишь для того, чтобы изломать, превратить в неряшливый кровавый ком со спутанными волосами и выбросить прочь еще трепещущие, живые ошметки человека.

Это все мелькнуло в самой глубине его сознания, так глубоко, что даже у Императора не было ни малейшего шанса рассмотреть всего этого, но не у Фреса. Не у него.

Он так тщательно и ревностно искал в лгущих ему прекрасных глазах хотя бы тень образа Софии, что рассмотрел все это в мельчайших подробностях, до самого крохотного комочка подкожного жира на окровавленных светлых волосах Императрицы, вырванных вместе со скальпом.

— Как Малакор смог захватить твою академию? — продолжал меж тем Вейдер свой допрос совершенно ровным голосом, словно не слышал всей той мерзости, которой поделился с ним Инквизитор.

— У него многочисленная армия, — безразличным голосом произнес Берт, но глаза его нестерпимо блеснули, как два черных бриллианта. — На Ориконе. Фанатики, настолько одержимые им и его безумием, что если им оторвать ноги и руки, они попытаются разорвать вас зубами.

— Орикон? — переспросил Вейдер, делая пометку в комлинке. — Отлично. Мы лишим его этой армии.

Казалось, Вейдер совершенно бесстрастно записывает информацию, которой делился с ним Берт, оставаясь совершенно равнодушным к мерзости, которую отыскивал Фрес в темных потайных закоулках души Повелителя Ужаса. Его холодные синие глаза были бесстрастны, словно не о его Еве сейчас так страшно думал Берт.