Железная Империя

Фрес Константин

Ее волосы перепутались, платье сползло с хрупких плеч, и даже грудь едва не вываливалась из глубокого выреза, но это не останавливало ее, и мужчины не могли никак с нею справиться, не могли укротить ее, словно взбесившегося зверя.

Казалось, этот вой и яростное сопротивление никогда не кончатся, но вдруг все прекратилось.

Алария ощутила, что удерживающие ее руки вдруг отпустили ее, и она, извиваясь, словно скользкая ящерица, поползла туда, в темноту, всхлипывая и завывая, пока у нее на пути не встали ноги Софии.

Черные

щеголеватые сапожки на высоком каблучке нетерпеливо постукивали носком о пол, и на их глянцевой коже замершая Алария рассмотрела капли крови, а подошва оставляла на зеркальной поверхности красный след.

Алария, трясясь всем своим телом в бессильной злобе, медленно подняла красные от слез глаза, и встретилась взглядом с глазами Софии.

— Ну, — спокойно произнесла Леди София, безмятежно рассматривая раскрасневшееся лицо распростертой у ее ног девушки, — и к чему этот балаган?

— Ты убила его, — сквозь стиснутые зубы прорычала Алария, трясясь от бессильной злобы. Ее лицо побагровело, словно ее вот-вот хватит удар. — Ты убила его!

— Я не понимаю, — все так же безмятежно продолжила София, и в ее голосе послышалась нотка деликатного удивления, — вы сейчас хотите присоединиться к Берту?

Эти спокойные и тихие слова возымели прямо-таки волшебное действие, Алария тихо ахнула и лихорадочно ухватилась за полуобнаженную грудь, словно до нее вдруг дошло, чем ее выходка может для нее кончиться. Она словно попыталась спрятаться, скрыться, натягивая одежду и прячась под нею.

— Берт, — ахнула Алария, и ее глаза растерянно заметались.

Ситх-леди скользнула спокойным недобрым взглядом по замершим в растерянности гвардейцам и коротко кивнула головой, указывая на скорчившуюся у ее ног девушку. Солдаты словно ожили и тотчас же подхватили Аларию под руки, поднимая ее с пола.

На сей раз она не сопротивлялась и, неловко оправляя свое растрепанное платье, выглядела растерянной и напуганной.

Леди София молчала, некоторое время рассматривая покрасневшее от слез мокрое лицо девушки, ее растрепанные волосы, ее сжавшееся в комочек тело, худенькие вздрагивающие плечи.

— Прекратите это представление, — с ненавистью выдохнула ситх-леди. — Вы никого не обманете своими слезами.

— Вы ничего не знаете! — выкрикнула Алария, и по ее лицу вновь потекли слезы. — Ничего!

Вынырнувший из пропахшей кровью темноты Лорд Фрес так же презрительно и насмешливо смерил рыдающую Аларию взглядом, и его крепко сжатые губы разжались, выпустив одно только слово:

— Достаточно.

Ситхи неторопливо прошли мимо всхлипывающей девушки, и их шаги стихли, растворились в тишине коридора.

— Ничего вы не знаете, — прошептала Алария, содрогаясь от рвущих ее тельце рыданий, закрывая лицо ладонями и размазывая по горячим щекам слезы.

Чья-то крепкая рука вновь подхватила ее под локоть, отводя в сторону, заставляя

покинуть это страшное место, и теперь Алария повиновалась без слов. Страх, выгнавший ее вон, заставивший ее бежать сквозь лабиринты переходов, ловко уворачиваясь от охраны, отступал, затихал, выходя с рыданиями и бессвязными выкриками, и чья-то настойчивая рука поднесла к ее дрожащим губам бокал с плещущейся красной жидкостью. Ее зубы тонко зацокали о край стеклянного бокала, сладковатая терпкая жидкость плеснулась в ее рот, Алария закашлялась, глотнув вина.

После второго глотка в голову ударил теплый поток опьянения, по плечам разлилось облегчение, Алария жадно ухватилась за бокал, осушая его до дна. Дрожь медленно покидала ее тело, и алый отблеск затухал в медленно гаснущих глазах.

Когда в глубине дворца вспыхнула яростная схватка, и драка, пульсируя, как огромное сильное сердце, расплескивая по лабиринтам дворцовых переходов Темную Силу, заставила вздрогнуть стены, Алария проснулась, сев торчком на своей смятой постели.

На миг, на краткий, на самый крошечный миг ей показалось, что она узнала…

… что она услышала Его присутствие…

… почувствовала его дыхание, наполненное мраком и ужасом, пронизывающим до костей…

… уловила его тяжелый, яростный взгляд, горящий в темноте…

… и почувствовала легкое прикосновение руки к своей щеке.

Ужас, запятнывая все кругом своими липкими прикосновениями, наполнял все закутки дворца, с ревом и шумом мощного водопада сшибался с яростным огнем ситхов Триумвирата, и все кругом тонуло в отчаянии и страхе, от которых, казалось, не было спасения.

Лихорадочно одеваясь, путаясь в одежде, не попадая руками в рукава, Алария натягивала платье на худенькое голое тельце, подвывая от страха, и в ее сонной голове смешивались безысходность, дурные предчувствия и тонкие воспоминания, полустертые, почти позабытые…

Он нарочно лишал ее памяти, оставив ей только самые драгоценные, самые красивые и сияющие крупицы, вспыхивающие алмазной крошкой в сером потоке песка.

"…ты любишь меня? Скажи, что любишь".

Ощущение прикосновения таяло, проходило вместе с забывающимся сном, но Аларию трясло, словно Он и в самом деле коснулся ее…

… ласковые прикосновения руки к щеке, отводящей кудрявые волосы от смущенного личика…

… нежные теплые прикосновения рук к ее обнаженным плечам и осторожные поцелуи — такие, какими они должны быть, когда двое влюблены…

… светлое свежее утро и шуршащая чистая постель, взбитые, как облака, простыни…

"…скажи, что любишь меня. Я хочу это слышать. Я хочу это знать".

Она не помнила всего; она не помнила и большинства из того, что связывало ее с тем, кого она называла Повелителем, и его лицо казалось ей выдуманным ею самой, сотканным из тысяч черт, которые она когда-либо видела в своей жизни.