Железнодорожница 2
Шрифт:
И опять я почувствовала укол от чувства несправедливости. Опять вспомнила рассказы Пал Саныча из прошлой жизни, как в девяностые у таких вот стариков, как дед и тетя Рита, на книжках все сгорело.
— Ой, а я ничего не откладываю, — признался дед, — тем более на сберкнижку. Как вспомню реформу шестьдесят первого года и нашего соседа покойного… Да ты тоже его знала, сосед наш по частному дому на Каховского. Яков Семенович.
— Помню! — воскликнула тетя Рита. — Наш папа с ним еще дружил. Интеллигентный такой мужчина
— Он самый, — кивнул дед, — так вот, он же умер аккурат в шестьдесят первом, как раз когда реформа прошла. Ну, дети его приехали, похоронили. А когда вещи разбирать начали, нашли целый чемодан с деньгами. Копил, видать, себе на похороны. Только выбросить все пришлось. Потому что вышли новые деньги, и никому старые бумажки уже не нужны были. И нигде их не принимали. С тех пор я не коплю, не имею такой привычки.
— Так надо было раньше обменять, о реформе за год объявили, — возразила тетя Рита.
— А ты знаешь, сколько лет было Якову Семеновичу? Он же маразмом страдал сколько лет.
— Тогда понятно. А я-то в своем уме, и не в чемодан складываю. В сберкассе надежно.
— Знаете, там тоже не очень-то надежно, — я не удержалась и тоже вступила в разговор, — вот у нас на работе аналитик говорит…
— Кто? — удивленно приподняла брови тетя Рита. — Аналитик?
Ой, а в те времена, должно быть, не было такой профессии!
— Бухгалтер, — выкрутилась я, — наш бухгалтер, конечно же. Только она любит все анализировать, по полочкам раскладывать. Вот и прозвали ее аналитиком. Так вот, она говорит, что максимум через десять лет вклады на книжках тоже обесценятся. Да-да, и она советует сильно много туда не складывать, а лучше все тратить.
— Да тратить-то особо некуда, — удивленно развела руками тетя Рита, — машину так просто не купишь, да и прав у меня нет. А что еще?
— Ну, на поездки можно, на путешествия.
— Нам и так путевки дают от профсоюза, — опять развела руками родственница.
— Ну, я тогда не знаю, — растерялась я, — может, золото, бриллианты. Они-то никогда не обесценятся.
— Можно в жилищный кооператив вступить, — подсказал дед, — или в гаражный. На мой взгляд, это гораздо лучше, чем любоваться на циферки в сберкнижке.
Правильно дед мыслит, молодец!
Ритка тем временем принялась канючить, далеко ли отсюда до Птичьего рынка.
— На метро — быстро доберемся. А вообще у нас тут и рядом полно всяких магазинов. И книжный есть, и мебельный, только зоомагазина почему-то нет, — продолжала расхваливать свой микрорайон тетя Рита, — есть кинотеатр «Энтузиаст», там все премьеры показывают. Я сама редко в центр выбираюсь, все и здесь есть.
— А в какие магазины лучше всего съездить, чтобы был большой выбор одежды? — поинтересовалась я.
— В ГУМ, конечно, — сказала тетя Рита, — там есть практически все. И запах обалденный
Мы отправились на станцию метро «Ждановская», в надежде успеть до закрытия Птичьего рынка. Несколько раз пересаживались, и очень быстро научились, как пользоваться метрополитеном.
— Вы купите в киоске схему метро, тогда вообще просто будет ориентироваться, — посоветовала тетя Рита.
Так мы и сделали. Правда, возле киоска «Союзпечати» пришлось постоять в очереди. Люди покупали газеты и начинали тут же их читать. А что, интернета тогда не было. Как еще узнавать новости? А еще в этих киосках было полно полезных мелочей, от сигарет до зубных порошков. Я спрятала схему себе в сумочку — теперь точно не заблудимся, где бы мы не оказались.
В вагонах занять сидячее место было редкостью. Но Ритка быстро научилась вставать на самое удобное место — в закутке между входом и ограждением сидений. В подземном царстве царил непередаваемый запах свежести и прохлады. После жарких наземных улиц самое то.
Наконец, мы вышли на станции метро Таганская, проехали несколько остановок на троллейбусе. И оказались на Птичьем рынке. Народу там было — не протолкнуться. Шумно, весело, даже тесно. Повсюду деревянные домики и ряды.
— Мама, смотри, какой щенок огромный! — воскликнула Ритка, показывая куда-то сзади меня.
Я оглянулась. Какой-то мужчина держал на руках действительно огромного щенка, размером чуть ли не с него самого.
— Московская сторожевая, — с гордостью отвечал он на чьи-то расспросы.
— Да тут кого только не продают, — заметила тетя Рита, — и собак, и кошек, и птиц, и рыбок.
И да, пока мы искали хомяков, много кого из животных увидели. Щенки, голуби, попугаи, рыбки — в глазах рябило от разнообразия видов.
— Ой, вот же они, хомячки! — вдруг взвизгнула Ритка и подбежала к прилавку, на котором стояла большая клетка с маленькими хомячатами. — Только они не такие, как Гоша.
— Это ангорская порода, — объяснил продавец, немолодой мужчина в кепке. Зверьки и правда были длинношерстные. — Но если хотите сирийцев, то пройдите чуть дальше.
— Нет-нет, мне уже ангорские нравятся, — заявила с восторгом Ритка, — они такие пушистенькие!
— А цвета у них какие изумительные! — всплеснула руками тетя Рита.
Да, эти, — в отличие от золотистого Гоши, — были серенькие и пестрые, палевые.
— Какого хочешь? — спросила я у Ритки. — Серенькие на белочек похожи. А палевых меньше. Я думаю, лучше девочку брать, чтобы характер был покладистый.
— Тут не угадаешь, — заметил продавец. — Характеры у всех разные. Главное, их по одному держать. Если двоих в одну клетку посадите — драться насмерть будут. Вам клетка, кстати, нужна?