Железные Люди в Стальных Кораблях
Шрифт:
– Ну и ну, – только и сказал заместитель сэра Энтони и второй человек в Альбионской секретной службе. – Хеллборн, вы ли это?
– Так точно, сэр.
– И почему на вас мексиканский мундир?
– Потому что мне до сих пор не принесли пижаму, – не выдержал и огрызнулся Джеймс. Разговор происходил в городской больнице, куда его поместили на какомто этапе. Уже после операции – кисть, разумеется, не пришили обратно, но удалили обломки костей, промыли рану, убрали жгуты, наложили швы и накачали обезболивающими наркотиками. И все это –
Что и говорить, атака на белголландский флот была очень тщательно подготовлена, спланирована и обеспечена. Насколько успел понять Хеллборн, после падения столицы, коекто лишился высоких постов и званий (как всегда), а ктото молодой и способный, занявший его место, спешил себя проявить и показать. И показал. Жаль, что этот парень не командовал обороной Фрэнсисберга… хотя, кто знает, с каким треском он бы проиграл ту безнадежную битву…
– И всетаки, Хеллборн?
Контрадмирал Пудинг (еще не так давно бывший гросскоммандером) славился своей грубостью и бестактностью. Одно слово – плебей. Оторванная рука, нога, голова – какие пустяки, он бы явился допрашивать Хеллборна в любом случае. Джеймс вздохнул и принялся рассказывать. Не все, разумеется. Избранное. Например, мистеру Пудингу совсем необязательно было знать о сладком ужине титанисов под окнами усадьбы Хеллборнов…
– Интересно, очень интересно, – равнодушным тоном сказал Пудинг. – К сожалению, я так и не понял, почему вы убили английского профессора.
– Об этом я буду говорить с другими людьми, – сквозь зубы процедил Джеймс и откинулся на подушку. – Насколько мне известно, некоторые из них находятся здесь, в Маленькой Исландии.
– Вы забываетесь, Хеллборн, – нахмурился контрадмирал. То есть не нахмурился, конечно. Об его эмоциях можно было только догадываться. Лицо адмирала Пудинга всегда оставалось стандартноравнодушным, сонным и холодным. Ранняя лысина и свинячие глазки только усиливали это впечатление.
– Вы мне лучше скажите, где сэр Энтони? Ему удалось спастись из Моноплании?
– Конечно, иначе откуда бы я знал о ваших лондонских похождениях? – неохотно сообщил заместитель шефа. – Но сейчас его нет в Маленькой Исландии, и поэтому вы подчиняетесь мне.
– Как скажете, сэр. Но есть вещи, о которых я не буду с вами говорить, – Хеллборн равнодушно прикрыл глаза, давая понять, что разговор окончен.
Возможно, в другое время и в другом месте Пудинг не отступил бы так легко, но Джеймс догадывался, что сейчас у второго человека в ДСС дел должно быть по горло.
– Хорошо, мы продолжим разговор в другой раз. До тех пор – считайте, что вы под домашним арестом. И чтобы у вас не было иллюзий, ключевое слово – «арест». Я оставлю с вами охрану. Выздоравливайте поскорее, мистер Хеллборн.
«Издевается, скотина», – Джеймс приоткрыл глаза и бросил взгляд на свою левую руку. Дьявол, даже выстрел в голову теперь казался меньшим злом – тем более, что приступы мигрени прекратились как по волшебству,
– Джеймс! Это ты?! Как я рад тебя видеть!!!
«О, еще один голос из далекого прошлого».
– И я тоже рад, – промямлил Хеллборн.
– Выше нос, солдат! Тебе повезло гораздо больше, чем другим! Стакан наполовину полон – и ты должен выпить его до конца!
«Сам понял, что сказал? Оптимист хренов».
Полковник Горлинский с грохотом опустился на табуретку, все еще хранившую тепло от задницы адмирала Пудинга.
«Старик совсем сдал, – подумал Хеллборн, рассматривая нового гостя. – Хотя, какой к черту старик? Ему и пятидесяти нет. Сдал ли? Да вроде бы нет. Разве что окончательно поседел».
Тот самый полковник Горлинский, как можно было догадаться или не догадаться по его фамилии, был эмигрантом из советской зоны влияния. Один из сотен тысяч белогвардейцев, проигравших Гражданскую войну и покинувших родину – и одновременно один из нескольких жалких десятков, добравшихся до Альбиона. Все прочие сочли за благо остановить свой бег в далеких и северных (относительно Альбиона) странах. В Академии ВМФ господин Горлинский преподавал русский язык, Istoriyu Gosudarstva Rossijskogо и некоторые основы шпионского дела. Крепко осел, обзавелся знакомствами, друзьями и влиятельными покровителями, но так и остался чужаком для высокомерных пингвинов. Впрочем… Времена меняются, подумал Джеймс.
– Я вижу на вас альбионский мундир, сэр.
– Какой я тебе «сэр»! Меня аттестовали всего лишь на майора, это я тебя должен «сэром» называть! Да, я наконецто получил альбионское гражданство! – Горлинский просто светился от счастья. – Я был на борту «Утера Пендрагона», когда мы разгромили белголландский конвой!
«Кажется, он знает, за что сражается, – заметил Хеллборн. – Или, по крайней мере, догадывается».
Полковник говорил еще долго, но Хеллборн его уже не слушал.
Спать, спать, спать…
Следующим визитером был лейтенант Реджинальд Беллоди. Хеллборн как раз прогуливался по коридору госпиталя, поэтому фальшивый итальянец полез обниматься.
– Нуну, – нахмурился Джеймс, – только не надо розовых соплей. Мы еще всех переживем.
Беллоди торопился, поэтому новостями и секретами обменялись быстро.
– Где Матильда?
– Я оставил ее в Дракенсберге, в надежном месте. И сам должен возвращаться туда. Меня машина на улице ждет.
– Мой портфель?
– Там же. Но я тебе привез коечто, – Беллоди протянул толстый пакет. – Как будто чувствовал, что тебя встречу. Оригиналы в портфеле, просто выдался случай и я решил проверить, можно ли в наших условиях проявить нестандартную грифонскую кинопленку. Еще как можно! Вот, можешь полюбоваться. Здесь не все, конечно, я взял на пробу несколько кусков. Все, я побежал. Если что…
– Встретимся на другой стороне.
– Только без пафоса, Джеймс!